Древо познания - [76]

Он сидел молча, едва вслушиваясь в переливы ее низкого бархатного голоса. Он любовался серьезными, но в то же время нежными чертами ее юного лица. Любовался чуть раскосыми глазами, округлыми щечками и изящно изогнутыми полными губами. На Эрика периодически накатывало волнение, ведь они встретились, несмотря на разделявшие их века! Он затаил дыхание и осознал, что не может описать словами волшебные чувства, переполнявшие его душу. Почти с благоговением глядя на милое, уже ставшее знакомым лицо Майи, он понял, что эта судьбоносная встреча значила для него гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Всматриваясь в него, он думал о серьезных дымчато-голубых глазах девушек из других миров, так похожих на Майю. Эрик готов был поклясться, что за этими мелькающими лицами стояла великая цель, которую он пока не мог постичь.

Он наблюдал, как отблески огня окрашивают румянцем ставшее таким знакомым лицо Майи, как пламя отражается в ее глазах, где читалась тревога, и внезапно ощутил внезапный прилив нежности. Чувствуя, как комок подступил к горлу, Эрик наклонился вперед, уставился в затуманенные воспоминаниями глаза девушки и накрыл ее руки своими.

Он не сказал ни слова, но ему показалось, что в ее глазах блеснула искорка понимания, которая одним махом вытеснила из них растерянное напряжение, и ее прекрасное лицо прояснилось. Это было чарующее мгновение, еще сильнее захватившее и сблизившее их обоих. Недопонимание и недоумение были отброшены, и, казалось, Эрик с Майей почти нашли ответ на вопрос, были ли их встречи действительно предначертаны судьбой.

ЗАТЕМ, когда, казалось, ничто не предвещало беды, девушка неожиданно заплакала. Она выдернула руки из-под ладоней Эрика, и, как испуганная лань, вздрогнула, быстро вскочила на ноги и сжала кулаки, уставившись на него влажными глазами. Она явно не была против того, что он дотронулся до нее, — она, конечно, понимала, что за этим стоял всего лишь эмоциональный порыв, — но скрывавшаяся за полными слез голубыми глазами внутренняя сила заставила ее так поступить. Какое-то время она в нерешительности стояла, затем беспомощно махнула рукой, в полном молчании снова опустилась на землю, поникла и продолжала смотреть на тлеющие угли.

Вскоре тишину нарушил ее мягкий вкрадчивый голос. Майя произносила казавшиеся бессвязными куцые фразы, мерно растворяющиеся в окружающем их ночном мраке. Они с Эриком провели вместе уже достаточно времени, чтобы он понял, насколько оскорбительным для нее был его жест, пускай и вызвавший у них обоих прилив взаимопонимания. Она была помолвлена и попыталась объяснить ему, что за этим стояло нечто большее, чем простой обмен клятвами между влюбленными. Из ее речей Эрик понял, что она говорила о религиозной церемонии, браке первосвященника и избранной Девы, храмовых обрядах и гневе ревнивого Бога.

Далее Майя пояснила, что она, как невеста жреца, должна блюсти строгие правила приличия. Ни один мужчина не имел права касаться ее, пока она не войдет в священные объятия церкви. Также ей запрещалось испытывать любовные чувства к другому мужчине. И, возможно, именно из-за этого она отстранилась от Эрика и стала бороться с самой собой, вдруг почувствовав волшебное чувство единения в прикосновении золотоволосого незнакомца.

Но по поведению Майи было прекрасно видно, насколько она преданна своим клятвам и убеждениям. С того самого момента, когда Эрик впервые заглянул в ее дымчато-голубые глаза, он понял, что она ни при каких обстоятельствах не посмеет нарушить обет.

Эта верная девушка даже пошла на самоубийство, чтобы ее тело не осквернили варвары. Эта властная и жестокая девушка мрачно наблюдала за пытками в раскаленной солнцем яме, искренне веря в божественное право императоров распоряжаться жизнью своих подданных. О, эта девушка была очень упряма. Она искренне верила в свои убеждения, невзирая на то, к чему они ведут: к добру или ко злу. И таких, как она, было принято возводить в ранг мучениц.

Ночью им пришлось по очереди дежурить у костра, причем Майя сама настояла на этом, и Эрик не посмел возразить. Он понятия не имел, какие опасности мешали им спать одновременно. Последним, что он видел, перед тем как провалиться в сон, была фигурка Майи, одетой в рваную кожаную тунику. Несмотря на кажущуюся хрупкость, она была прекрасна в своей решимости следовать клятвам и расписанной по часам жизни. Ничто на свете не могло сбить ее с праведного пути. Она была так прекрасна…

Он закрыл глаза, и к горлу подступил комок боли.

Утром она принесла связку толстых птиц с короткими крыльями, больше всего напоминавших перепелов, и стала готовить их на краю родника. Майа мрачно улыбнулась Эрику, когда он сел, но не сказала ему ни слова и не смотрела на него, если на то не возникало необходимости, явно не собираясь подчиняться предательскому чувству, вызвавшему в ней вчера бурю противоречивых эмоций.

В полном молчании они съели приготовленную на углях птицу. Потом Эрик попытался объяснить Майе, что собирался довести ее до ворот города. Поначалу она возражала, поскольку хорошо знала окружающую местность и не нуждалась ни в каком сопровождении. Но, несмотря на сложившиеся обстоятельства, Эрик не мог заставить себя покинуть девушку. Мгновение кристально чистого единения и понимания создали между ними нерушимую связь.