Древо IV. Игрок - [78]

Помощи Дрейкусу в деле усмирения граждан от Нири всего ничего — несколько тысяч солдат, разбросанных по аллою в качестве неподкупных смотрителей, командуют местными, и ещё полк на соцветии для обороны дворца. Вся нагрузка по «охране порядка» ложится на кланы предателей и разномастную ушлую братию, признавшую новую власть. То есть держится всё на соплях, и при хорошем пинке горожане влёгкую скинут посаженных их контролировать полицаев. Беда в том, что вольные простаки — это хоть и самая многочисленная часть древесного общества, но отнюдь не самая сильная. Большинство аристократов по-прежнему сидит по своим ленам, не смея в открытую выступить против узурпатора.

А мешают тому всё те же дети-заложники, продолжающие оставаться в фортах академии, что нынче исполняют роль тюрем. Открытое сопротивление какого-либо клана властям влечёт за собой казнь ученика, что уже ни единожды было проверено. Но среди знати всё равно есть борцы с режимом, как явные, так и тайные. Первые, которых в народе прозвали Вольными, вот уже как полгода ведут партизанскую войну с нирийцами и людьми Рэ по всему аллою. Вторые, чьим детям не повезло учиться в пору переворота, тайно поддерживают первых ресурсами и зовутся соответственно Верными. Периодически, и тех, и других враги ловят и убивают, но процесс пока и не думает затухать.

Одно плохо: не так давно слившихся на корнях в единую армию Вольных вытеснили за стены. Но стены, как известно, даже Рой не в состоянии задержать, так что надежда на возвращение повстанцев имеется. Да и по ярусам кроме этого самого большого отряда разбросано ещё много мелких, которые продолжают кусать захватчиков и предателей. На ловлю оных у нирийцев и Дрейкуса сил не хватает. Почти вся армия занята другой войной, куда как более важной и страшной.

Рой, успокоившийся было после первой волны сумасшедших наскоков, когда секты внезапно попёрли на аллои с удвоенной силой, пару месяцев назад снова начал давить. В этот раз уже не столько количеством, сколько качеством. Изверги, что раньше считались огромной редкостью, нынче сопровождают каждую стаю. Что признавшие Дрейкуса остатки бывшей армии Хо, что войска нирийских захватчиков заняты борьбой с сектами. Боевые отряды разбросаны по всему периметру, но остановить на стенах удаётся едва ли двух из трёх извергов. Остальные ползут, летят дальше, когда сами, когда с огрызками свиты. Этих уже перехватывают ближе к стволу на второй линии обороны и то не всегда.

Увы, но корни нынче превратились в проходную дорогу для сектов. Причём в дорогу с весьма оживлённым движением. Раз в неделю стабильно колокола на храмовой башне начинают звонить, и Гарго замирает на день-другой, пережидая проход мимо очередного чудовища, победить которое горожанам без вариантов, ибо из боевых силаров у них в страже один перворанговый огневик и один водник-двушка, в отсутствии конкуренции носящий гордое звание командира городской стражи. Та рота солдат, что у него в подчинении, делу тоже поможет едва ли. Остаётся, надеясь на прочность домов и стен, отсиживаться по подвалам. Благо те, и действительно, прочные.

Хотя, Рой, как и раньше, не сильно стремится добраться до спрятавшихся в убежищах горожан. Как и сотни лет назад, сектов влекут ствол и ветви. Народ на корнях привычен всё бросать и мчаться в убежище, услышав тревожный сигнал. Но так часто…

— Объекты простаивают, сроки сдачи горят, — ругался Фатахо, когда рассказ подпольщиков добрался до проблемы Роя и извергов.

— Поля вытаптываются через одно, — сокрушался Лебле. — Неделю назад сад Похоталя червь-плевака разворотил на две трети. А ведь это был лучший сад руфалов в окрестностях Гарго. Мои мельницы работают в половину нагрузки. Такими темпами через оборот будем одним мясом питаться. Благо этого добра под стенами бери не хочу. Быхов смысла забивать никакого. Жрём одну только трофейную падаль.

Но меня больше волновало другое. Если раньше войска на периметре несли настолько серьёзные потери, что их едва удавалось восполнять, то как там вообще кто-то продолжает воевать с Роем после двух месяцев такого адского треша?

— Одного не пойму. И как народ на стенах столько держится? — озвучил я волнующий меня вопрос. — Я сталкивался с извергами. Это чудовища, каждое из которых стоит маленькой армии. Через оборот мясо жрать? Я что-то не уверен, господин Лемар, что мы до той несчастной поры вообще доживём с такой частотою атак.

— Но не скажите, мэл, — опередил старика Фатахо. — Изверг — это не только невероятно опасная тварь. В этих монстрах огромное количество силы. Это здесь у нас не силары, а смех. На стенах же, кто первый удар пережил, все уже настолько возвысились, что с любым извергом совладать могут.

— Да, да, — закивал Лебле. — Нынче, говорят, четвёртым рангом уже никого не удивишь. И пятёрок, ни две и ни три. На десятки уже счёт пошёл. Вы-то, мэл, себе лучше нашего представляете на что боевые пятого ранга способны. И с каждым днём высокоранговых силаров у нас становится всё больше и больше.

— Кабы у нас, — нахмурился каменщик. — Там на стенах в большинстве своём наши враги. Забыл?