Древняя русская история до монгольского ига. Том 1 - [169]
Внутри все успокоилось, а вне происходило смятение: литва опять набежала (1200), взяла Ловоть и прошла до Чернян. Новгородцы погналась за ними и побили 80 человек, остальные бежали, а из своих пало 13: Рагуил Прокопьинич с братом Олексою, Гюргя Сбыкшинич, Ратмир Нежатинич, Страшко серебреник весец, Внезд Ягинич, Лука, Мирошкин отрок, Микита Лазаревич, Жирошка Огасович, Осип подвойский, Роман Пъкт, и еще четверо. Добыча была отбита.
В том же году Нездило Пыхтинич послан был на Луки воеводой. Он ходил из Лук с малой дружиной на лотыголу набегом. Кто с Молбович не пошел с ними, с тех, избивши, взяли кун. Новгородцы застали людей врасплох. Убито было 40 человек, а жены и дети взяты в плен.
1201 года, в сентябре, возвратился архиепископ Митрофан, ходивший на поставление в Киев с новгородскими и Всеволожими мужами.
Варяги отпущены были без мира за море, а на осень пришли они горою (по сухому пути) на мир, и дан им был мир на всей воле новгородской.
В 1203 году великий князь Всеволод прислал в Новгород своего старшего сына: «В земле вашей рать ходит, а князь ваш, сын мой, Святослав, мал. Я даю вам старшего моего сына Константина, и рад бысть весь град своему хотению».
В 1208 году приходил Лазарь, Всеволодов муж, из Владимира, и Борис Мирошкинич, и велел Всеволод убить Олексу Сбыславича на Ярославовом дворе, и он был убит в субботу 17 марта, на Святого Алексия. «А заутра плака Святая Богородица у Св. Якова, в Неревском конце».
Все эти события ясно показывают, что Новгород лишился на время своей независимости, и великий князь Всеволод делал там что хотел, к великому негодованию, хотя и тайному, новгородцев.
В 1209 году они с князем Константином, позванные, пришли к Всеволоду, который сбирался идти на Чернигов. Все войско собралось на Оке. Обстоятельства изменились, и Всеволод вместо Чернигова повернул на Рязань и осадил Пронск. Взяв город, он заключил мир и отошел прочь. На обратном пути он отпустил новгородцев с Коломны, «одарив без числа, и вда им волю всю и уставы старых князь, его же хотяху новгородцы, и рече им: кто вы добр, того любите, а злых казните». Сына Константина и посадника Димитрия Мирошкинича он оставил у себя, с семью лучшими мужами. В Новгороде, по возвращении рати, произошло сильное смятение, как бы в исполнение прав, возвращенных Всеволодом. Было созвано вече на посадника Димитрия и братьев его: они обвинялись, «яко ти повелеша на Новогородьцих сребро имати, а по волости куны брати, по купцем виру дикую, и повозы возити, и все зло». Люди бросились на дворы их, зажгли Мирошкин и Дмитров, «поимали житие их, а села и челядь распродали, изъискали все сокровища, а избыток разделили по зубу, по три гривны по всему городу и на щит, а кто тайком что взял, про то один Бог ведает». Многие разбогатели. «Что на досках было, то оставлено князю». Вскоре посадник Димитрий умер во Владимире, и тело его было привезено в Новгород. Раздраженные новгородцы хотели сбросить его с моста, но архиепископ Митрофан не допустил и похоронил его честно у Св. Юрия в монастыре возле отца. Святослав, сын Всеволода, прибыл в Новгород в неделю мясопустную. Новгородцы отдали ему доски Димитриевы, «а бяше на них без числа», и поцеловали крест честный: «яко не хочем у себе держати дети Дмитровых, ни Володислава, ни Бориса, ни Твердислава Станиловича и Овстрат Домажировича», — и князь отослал их к отцу в заточение, «а на инех серебро поимаша без числа». Посадничество дано Твердиславу Михалковичу.
Милостивые слова Всеволодовы, как и прежние, ясно стало, не имели никакого положительного смысла; он продолжал смотреть на Новгород, как на подвластный ему город.
Новгородцы, не привыкшие к такому образу действий, роптали, скорбели, и жалобы их разносились всюду. И вот услышал их удалой князь, Мстислав Мстиславич, сидя в своем Торопце. Что же? Он вздумал вступиться за Новгород (где княжил недавно его отец, любимец новгородцев), и со своей малой дружиной пришел в близкий Торжок.
Там, не говоря ни слова, не объявляя никому причины, захватывает он посадника и бояр Всеволодова сына, княжившего в Новгороде, Святослава, налагает на них оковы, берет имение, до чего рука дошла, и посылает сказать новгородцам: «Кланяюсь Святой Софии и гробу отца моего — и всем новгородцам. Я услышал о насилье, что вы терпите от князей. Мне жаль стало моей отчины — и вот пришел я к вам на помощь». Новгородцы обрадовались без памяти такому заступнику, не думанному, не гаданному. Без размышления, без соображения о том, будут ли они в силах бороться с могущественным Всеволодом, они тотчас принимают предложение Мстислава и отправляют к нему почетное посольство: «Приходи, князь, мы ждем тебя». А сына Всеволода сажают на Владычнем дворе под стражу со всеми его мужами, пока управятся с отцом.
Мстислав пришел в Новгород и был торжественно посажен на столе. Новгородцы ликовали. Но деятельный Мстислав не думал о пирах и весельях, а собрав войско, поспешил навстречу Всеволоду, от которого надо было опасаться сильного нападения за кровную обиду…
Но старому князю, перед скорой смертью, жаль или страшно стало за свое милое детище: он искренне или притворно укротился. «Ты мне сын, прислал он сказать Мстиславу, а я тебе отец. Пусти ко мне Святослава и мужей его, отдай, что захватил, а я отпущу гостей новгородских с товарами». Мстислав согласился, и они примирились. Таким образом, торопецкий князь стал князем новгородским, и счастье объявило себя на его стороне.
«Убийца» с подзаголовком «анекдот» впервые напечатан в «Московском вестнике» за 1827 г., ч. V, № XX, с. 374–381; «Возмездие» — там же, ч. VI, № XXIV, с. 404–407 со следующим предисловием: «(Приношу усердную благодарность А. З. Зиу, рассказавшему мне сие происшествие. В предлагаемом описании я удержал почти все слова его. — В истине можно поручиться.При сем случае я не могу не отнестись с просьбою к моим читателям: в Русском царстве, на пространстве 350 т. кв. миль, между 50 м. жителей, случается много любопытного и достопримечательного — не благоугодно ли будет особам, знающим что-либо в таком роде, доставлять известия ко мне, и я буду печатать оные в журнале, с переменами или без перемен, смотря по тому, как того пожелают гг-да доставляющие.) М.
Михаил Петрович Погодин (1800–1875) — историк, литератор, издатель журналов «Московский вестник» (1827–1830), «Московский наблюдатель» (1835–1837; совместно с рядом литераторов), «Москвитянин» (1841–1856). Во второй половине 1820-х годов был близок к Пушкину.
В «Адели» присутствуют автобиографические мотивы, прототипом героини послужила княжна Александра Ивановна Трубецкая, домашним учителем которой был Погодин; в образе Дмитрия соединены черты самого Погодина и его рано умершего друга, лидера московских любомудров, поэта Д. В. Веневитинова, как и Погодин, влюбленного в Трубецкую.
Повесть была впервые напечатана в альманахе «Урания» за 1826 г. Написана в Знаменском летом 1825 г. После событий 14 декабря Погодин опасался, что этой повестью он навлёк на себя подозрения властей. В 1834 г. Белинский писал, что повесть «Нищий» замечательна «по верному изображению русских простонародных нравов, по теплоте чувства, по мастерскому рассказу» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 1, с. 94).
Исторический эпизод, положенный в основу трагедии, подробно описан в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, к которой восходит множество исторически достоверных деталей, использованных Погодиным. Опирался Погодин и на летописи. Основные вымышленные события и лица указаны им самим в предисловии. Кроме того, участие в вымышленной фабуле приписано некоторым историческим фигурам (Упадышу, Овину и др.); события, происходившие в разное время на протяжении 1470-х годов, изображены как одновременные.Сам Погодин так характеризовал свою трагедию в письме к Шевыреву: «У меня нет ни любви, ни насильственной смерти, ни трех единств.
Михаил Петрович Погодин — один из первых историков, положивших начало новой русской историографии. Его всегда отличал интерес к истории Домонгольской Руси и критическое отношение к историческим источникам. Именно Погодин открыл и ввел в научный оборот многие древние летописи и документы. В этой книге собраны важнейшие труды Погодина, посвященные Древней Руси, не потерявшие своей научной ценности до сих пор.
Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.