Древняя Русь и Скандинавия - [6]

Эти еще догосударственные потестарно-политические структуры получили в социальной антропологии наименование chiefdom «вождество»[28] в соответствии с их политическим устройством, в котором главную роль играет институт вождя. По определению Э. Сервиса, это «промежуточная форма, вырастающая из эгалитарного общества и предшествующая всем известным примитивным государствам». Она отличается централизованным управлением и наследственным иерархическим статусом. Политическая организация повсеместно представляет собой теократию, а форма подчинения власти приобретает вид религиозного подчинения жрецу-вождю[29]. Такой политический строй, как показали исследования различных обществ, является универсальным, переживаемым всеми народами в период разложения родоплеменного строя, в том числе теми, которые впоследствии не создали государства. Он стадиально предшествует как рабовладельческим, так и феодальным государствам[30].

В рамках вождеств получение избыточного продукта достигалось тремя основными путями: увеличением производительности труда (наиболее трудоемкий и малоэффективный в ближайшей перспективе), участием в обмене и торговле, военной деятельностью. Очевидные преимущества последней, позволявшей – в случае удачи – максимально быстро и безболезненно с точки зрения общества-завоевателя наращивать прибавочный продукт, обусловили повсеместное возрастание военной активности при переходе от вождеств к государству[31]. Ведущее место войны дало основание Л. Моргану назвать ряд последовательных этапов, включая ранние государственные образования, эпохой военной демократии – термином, широко принятым в отечественной историографии, но неточным и ограниченным[32], что давно уже заставило отказаться от него как зарубежных исследователей, так и отечественных этнологов. Образовавшиеся уже в вождествах потестарные структуры носили по преимуществу военный характер: по функциональным истокам статус вождя предполагал в первую очередь руководство военной деятельностью – при существовании других элитарных статусов, старейшин, жрецов и др. Концентрация власти в руках вождей вела к еще большей «военизации» политических институтов, поскольку общество было ориентировано на военный способ добывания прибавочного продукта.

Формируясь в рамках единого этносоциального организма – племени, вождество имело тенденции к распространению и включению в свой состав других племен на основе конфедерации, завоевания или подчинения в форме обложения данью, что в любом случае сопровождалось значительным увеличением прибавочного продукта. В этих условиях неравенство социальных статусов в доступе к использованию и присвоению избыточного продукта вызывало нарастание социальной и имущественной (в дополнение к функциональной) дифференциации, закрепление которой в иерархии статусов характеризует следующий этап общественного развития – стратифицированное общество[33]. Его важнейшими отличиями от предшествующего этапа были сложение дифференцированного контроля над экономикой и соответствующая дифференцированность власти. В стратифицированном обществе происходит усложнение потестарных структур и их иерархизация, расширение и концентрация функций центральной власти. Все эти процессы в конечном результате приводят к формированию государства как социально-политической системы, регулирующей жизнедеятельность общества[34]. По словам М. Фрида, «раз существует стратификация, то предпосылки государственности уже созданы и действительное формирование государства уже началось»[35].

При переходе к государственной организации общества резко возрастает роль центральной власти. Она сохраняет все основные функции предшествующего времени, но упорядочивает и дифференцирует их. Наряду с перераспределением возникает организованный сбор прибавочного продукта (в форме фиксированных даней). Важной функцией государства становится охрана складывающейся территории, на которую распространяется его власть.

Важнейшим явлением социального устройства общества становится выделение и обособление профессионального военного слоя, не связанного не только с общинной, но и с этнополитической (племенной) организацией. Расслоение внутри него ведет к образованию военной аристократии, частично сливающейся, частично теснящей родоплеменную знать, которая в силу ее связей с отдельными группировками внутри общества и вытекающих отсюда центробежных тенденций противостоит центральной власти[36].

Основной особенностью политической системы зарождающегося государства является то, что его функции выполняются главным образом военной организацией – дружиной. Она образует органы управления центральной власти, еще примитивные и слабо расчлененные: осуществляет сбор прибавочного продукта и его перераспределение, частично через контроль над внешней торговлей; управление; выполняет чисто военные функции: подчинение новых территорий и их интеграцию в государственную систему, охрану территории, на которую распространяется центральная власть, а также организацию походов, носящих как завоевательный, так и грабительский характер. Именно основополагающая роль дружины (или аналогичной ей военной организации) определяет особенности политического строя и потестарных структур, а также весь облик зарождающегося государства. Это дало основание ряду англо-американских социоантропологов назвать такой тип государства «военным»