Древняя Греция - [92]

— Я не о Филах говорю. Не на поле битвы, а в городе творятся ужасные дела. Ты знаешь Леонта из Саламина?

— Ну, еще бы — это богатый, воспитанный, спокойный и вежливый человек. Он недавно гостил у меня…

— Наши правители убили Леонта под каким-то предлогом, чтобы воспользоваться его деньгами. Они арестовывают и убивают множество людей — не каких-нибудь демократов, а наших людей — только за то, что у них есть деньги. Я враг демократии, но я люблю свой город, и я не могу видеть, как во главе нашего государства стоят подлецы и спартанские прислужники.

Мелесий, раздражаясь все больше, возразил:

— Ты еще молод и ничего не понимаешь. Ты не знаешь, что такое политика, политика не делается чистыми руками. Знаешь ты, в каком положении наше государство? Корабли больше не плавают, доходы в казну не поступают. Податей мы с союзников также не получаем, а они были главным источником наших доходов. Между тем расходы по управлению и охране города очень велики; к тому же мы должны кормить гарнизон в 700 спартанцев. Откуда взять деньги?

— Не знаю, но это не значит, что правители могут заниматься наглым грабежом. Ведь подумать только: ими было вынесено постановление, что каждый из «тридцати» может арестовать одного неполноправного иностранца — метека, убить его и отобрать его имущество.

— Сейчас идет борьба с демократией не на жизнь, а на смерть, — ответил Мелесий. — Или мы их, или они нас. Сейчас, как на войне — мы должны уничтожать врагов, и у нас нет времени возиться с судами. Многим из этих метеков демократы обещали гражданские права, а мы собираемся лишить их всех прав, выселив в один квартал города. Ясно, что в душе они ненавидят нас, и если в суматохе погибнет несколько метеков без вины, то это не такая уж беда, ведь метеки — это шелуха, а граждане — зерна в государстве. К тому же правители отбирают у них имущество не для собственного обогащения, а для спасения государства, для пополнения нашей пустой казны.

Неожиданно в комнату вбежал юноша. Его одежда была в беспорядке, и на лице написан ужас. Это был сын Никерата.

— Только что арестовали моего отца. Боюсь, что его уже нет в живых. Сейчас они обыскивают наш дом и забирают имущество.

Тут уже и Мелесий возмутился:

— Как? Никерата, моего друга Никерата, который все время щедро снабжал правителей деньгами?

И, не сказав больше ни слова, Мелесий взял свой старческий посох и быстрыми шагами вышел на улицу. Он решил поговорить с самим Критием и по-дружески предостеречь его.

Пройдя несколько кварталов по пыльным и грязным улицам Афин, он увидел на другом конце улицы своего старого знакомого — исотела Полемарха. Исотелы представляли особую группу метеков, которые за заслуги перед государством были освобождены от специальных налогов для метеков и имели право владеть домом. Полемарх был сыном богатого владельца мастерской щитов, которого Перикл некогда уговорил переселиться в Афины. Полемарх и его родичи пользовались общим уважением как образованные и воспитанные люди и горячие афинские патриоты, потратившие много денег на усиление флота, на благоустройство Афин, выкуп афинских пленных и т. д. Мелесий направился было навстречу Полемарху, но внезапно из-за угла показался один из тридцати правителей, известный негодяй Писон. Пока старый Мелесий шел к месту происшествия, Полемарх был схвачен, и все скрылись из глаз.

Арест Полемарха взволновал всех находившихся на улице. Быстро собралась кучка людей, оживленно обсуждавших происшедшее; раздавались брань и угрозы по адресу тридцати правителей.

Один из толпы сказал:

— Я хорошо знаю, что Полемарх с братом дали Писону огромную взятку и этот негодяй поклялся им, что пальцем их не тронет, а вот теперь уже оба они арестованы!

Взволнованный всем, что видел и слышал, Мелесий направился в дом Крития.

Критий лежал на ложе, покрытом коврами, и отдыхал после занятий государственными делами. Он был одет в мягкий шерстяной плащ и лаконские туфли и полулежа писал сочинение о спартанском государственном устройстве. Мелесий сообщил Критию, что в городе растет возмущение, собираются сходки недовольных и причина этому — совершенно ненужные казни вполне надежных и ни в чем не повинных людей.

Крития, однако, сообщение Мелесия нисколько не взволновало и не тронуло.

— Политика не делается чистыми руками — ты сам это часто говоришь, Мелесий. Недовольство смутьянов надо пресечь самыми жестокими мерами. И в Лакедемоне илоты — большинство населения — ненавидят существующий строй и готовы растерзать спартиатов, но их держат в постоянном страхе, и они послушно работают на своих господ. В Лакедемоне каждый год происходят «криптии» против илотов и каждый спартиат вправе убить из засады без всякого суда тех илотов, которых он подозревает в опасных мыслях. А чем метеки лучше илотов? Не забывай также, что метеки — самые богатые люди в Афинах и их имущество может спасти наше государство в его бедственном положении…

— Вряд ли, — прервал его Мелесий, — если это имущество в большей своей части пошло в карман Писону.

— Писон — бедный человек и не аристократ, но он ревностно служит нам. Чтобы он служил еще ревностнее и мог бы жить так, как подобает одному из правителей государства, надо смотреть сквозь пальцы на его поступки и дать ему возможность немного подзаработать и поправить свои дела.