Древняя Греция - [23]

Ликург действительно принял его очень радушно, как сородича, подарил ему даже кое-какую поношенную одежду для жены и сына, но дружба дружбой, а дело делом: Ликург многим давал деньги взаймы, но брал за это немалые проценты. Аристион должен был написать расписку: «Занял Аристион у Ликурга 10 медимнов[12] пшеничного зерна на один год сроком (с сего числа). Взыскание же пусть будет произведено без суда с самого Аристиона и с его семьи, как если бы суд уже состоялся». В действительности Аристион получил от Ликурга только 5 медимнов; остальные 5 медимнов шли в счет процентов.

Аристион знал, что в случае неуплаты долга на его земле будет поставлен закладной столб, а сам он должен будет стать шестидольником: работать на Ликурга, отдавая ему 5/6 урожая, а если урожая не хватит на уплату процентов, то Ликург еще через год будет вправе продать как самого Аристиона, так и его жену и сына в рабство. Но Аристион был уверен, что он без особого труда соберет 10 медимнов на покрытие долга, в крайнем случае что-либо прикупит. К тому же он думал, что Ликург постесняется соседей и не решится обратить своего всеми уважаемого сородича в шестидольника.

Аристион, не терявший надежды вернуться к зажиточной жизни, на одной половине участка снова посадил виноградные лозы, другую — засеял пшеницей. Но в это лето деревню Лакратиды и соседние селения постигло настоящее нашествие хлебного жучка. Собранного урожая оказалось даже меньше, чем было взято взаймы — всего 4 медимна. Все свободные деньги ушли на виноградник, и вернуть долг крестьянин не смог.

Аристион снова пошел к Ликургу. Расчеты Аристиона оправдались: тот не решился обратить его в шестидольника и отсрочил уплату долга еще на год. Старую расписку уничтожили и составили новую, но в ней указывалось, что Аристион должен Ликургу 20 медимнов, хотя на самом деле Аристион ничего больше у Ликурга не брал. У Аристона было очень мало зерна, и он смог засеять только 2 медимна. Урожай был хороший, но от 2 медимнов много не получишь. И опять Аристион не смог уплатить долг.

Ликург через сельского старосту предупредил Аристиона, что на этот раз в случае неуплаты он поступит по закону. Аристион понимал, что, став шестидольником, он уже не вырвется на свободу, и после долгого раздумья отвез жену и сына в дом ее родителей, в Марафон. Формально жена считалась как бы разведенной с мужем, ее и сына записали снова в списки рода ее отца. В то время все население Аттики делилось на четыре большие части — филы, каждая фила делилась на 3 фратрии, а каждая фратрия состояла из родов. Аристион и отец его жены принадлежали к разным фратриям. Обращаться в чужую фратрию с требованием выдать жену Аристиона Ликург не мог. Жена взяла с собой все домашние вещи. Дом и сельскохозяйственный инвентарь Аристион оставил, рассчитывая, что Ликург заберет его в оплату долга. Аристион был прекрасным плотником и столяром; он никогда не приглашал на помощь себе ремесленников и все делал сам. Он решил разъезжать по деревням в качестве странствующего ремесленника. Это занятие считалось позорным для такого почтенного человека, как Аристион, но оно было доходным для хорошего мастера. Аристион рассчитывал, что его земли, дома и инвентаря хватит на покрытие долга, а если немного и не хватит, то он доплатит из заработанных им денег.

Целый год Аристион странствовал. Заказчики из уважения к его почтенной наружности, хорошему роду и высокому искусству обращались с ним не как с простым ремесленником. Аристион был человеком бывалым и притом грамотным. Все с вниманием слушали его рассказы о жизни, о том, что он видел, слышал и читал, и вместе с ним возмущались несправедливостью богов и превратностью судьбы. Он получал много подарков — платья, вещи, продукты. Продукты он отсылал семье, а платья и вещи продавал за бесценок, так как не мог проводить много времени на рынке. Работал он хорошо, и его наперебой приглашали в разные дома.

Так незаметно прошел год. Наступила весна. Аристиону передали предупреждение Ликурга, что, если он не явится для расчета, Ликург заберет его участок. Вернувшись в свою деревню с деньгами для уплаты, Аристион с облегчением узнал, что попытка Ликурга овладеть его участком и поставить на нем закладной столб окончилась неудачей. Пока Аристион «сидел» на участке, заимодавец мог поставить на участке столб и заставить бывшего хозяина работать на себя. Но если хозяин покинул свой надел, он по закону переходил к его ближайшим сородичам, так как земля в те времена была не частной, а общинной собственностью. Иметь дом на чужой земле Ликург также не имел права; он мог забрать дом Аристиона только на слом, да еще взять сельскохозяйственный инвентарь.

Когда Аристион явился к Ликургу, тот сообщил ему, что из родственных побуждений он отложил уплату долга еще на год. Обрадованный Аристион готов был тотчас же уплатить ему стоимость двадцати медимнов зерна, но Ликург заявил, что прошел еще год и поэтому 20 медимнов превратились в 40. Аристион понял, что Ликург не забрал его имущества прошлой весной не из любви к сородичу, а из желания выжать из него еще 20 медимнов. У Аристиона таких денег не было; к тому же он считал требование Ликурга несправедливым и отказался платить, зная, что Ликург имеет расписку только на 20 медимнов.