Древний - [5]

– Очень даже возможно, – заспорил я, понимая, что вплотную подхожу к той черте, за которой находятся длительные лекции об устройстве нашего общества. – Мир сильно изменился, и есть города еще крупнее этого. Сейчас этим никого не удивить, ведь все население Земли давно уже превышает семь миллиардов.

– Что ж, – ответил некромант после непродолжительного молчания, которое, по-видимому, означало задумчивость, – похоже, ты действительно честен. По крайней мере, я чувствую, что ты сам веришь в свои слова. Выходит, ты из аристократов?

– Что? Я? Нет. – Во мне даже не было сил, чтобы удивиться, с чего Древний сделал такой вывод.

– Странно… я был готов поручиться, что ты из высшего сословия. Ты держишься со мной, как с равным, а твоя манера речи не похожа на простолюдинскую. И даже несмотря на то, что ты не знаешь мерсийского языка, ты говоришь на каком-то его подобии, а кроме этого, умеешь складывать большие числа. Это определенно говорит о твоем высоком образовании, которое не по карману даже многим преуспевающим ремесленникам. Так кто же ты?

– В нашем обществе нет привычного тебе деления на сословия, – неохотно признался я некроманту, чем, похоже, вверг его в состояние полного шока. – Такое образование получает каждый ребенок, и в наше время это не является чем-то выдающимся. Ну а твой мерсийский… я не особо владею историей, но такого языка уже давно нет. В наше время он является невероятно устаревшей версией английского.

– Тьма… в каком же варварском королевстве ты живешь, Адепт, что у вас даже нет вельмож? Впрочем, не отвечай! – На долю секунды я даже обрадовался, что он не хочет выслушать от меня обо всем, что происходило во время его заключения. – Я не хочу ничего знать об этом отсталом крае. А про то, что мерсийский давно канул в лету, мне и самому прекрасно известно. Проклятые уэссекские псы покорили Мерсию еще тогда, когда я был безусым юношей. И они же насадили свой мерзкий несуразный язык.

Я крепко задумался, пытаясь прикинуть, сколько же моему собеседнику на самом деле лет? Я действительно почти ничего не знал об истории Британии, но где-то в моем мозгу занозой сидело убеждение, что само королевство Мерсия прекратило свое существование во времена крещения Руси, а может даже и раньше. Но вместе с тем, некромант утверждает, что Черным Мором был не кто иной, как он сам. А эти события разделяет пропасть, если память мне не изменяет, лет в четыреста, а то и все пятьсот. Могло ли существо, подобное мне, прожить полтысячи лет, и еще столько же пролежать в запертой гробнице, ожидая освобождения? Ведь если я правильно понял его, то именно этого он и ждет все эти годы. Черт, да ведь вполне может! Если даже мой дар, впервые познавший убийство лишь несколько месяцев назад, не замечал пулевых попаданий, а потом еще и выдержал близкий ядерный взрыв, то на что способен тот, кто шел по пути Перерождения десятки или даже сотни лет?

Господи, почему ты продолжаешь меня испытывать и не даешь уйти из этого мира спокойно? Во что ты меня втягиваешь на этот раз?!

Глава 2

– Скажи, Адепт, как инквизиторы сумели тебя одолеть, если твое воинство было столь многочисленно?

В своем воображении я тяжело вздохнул, ломая голову, как же древнему некроманту объяснить, что такое ядерная бомба и что никакой инквизиции больше нет и в помине? В конце концов, я просто попытался увильнуть от ответа.

– Это долгая история…

– Ты отказываешь мне?! – Тут же возмутился лич, приходя в неописуемое раздражение. – Ты слишком своенравный, Адепт! Тебе не следует так вести себя, если ты хочешь, чтобы я приоткрыл тебе тайны нашего ремесла!

И я снова задумался. С одной стороны, меня снедало жгучее любопытство, ведь открытие новых граней дара давно стало для меня чуть ли не смыслом жизни. А с другой стороны – я этой жизнью твердо решил пожертвовать, так, собственно, зачем мне вообще нужен этот разговор?

– Видишь ли… Древний? Извини, не знаю, как к тебе обратиться…

– Я полновластный Темный Жрец, поэтому, можешь так меня и звать. У нас не принято называть свои имена, а посему, я не спрашиваю твоего, а ты не интересуйся моим.

– Хорошо, Жрец, как скажешь, – легко принял я правила его игры, – но моя история вряд ли сможет тебе открыть что-то новое. Я проиграл, потому что поднял слишком много Приспешников, и они сломили меня. Все точь в точь, как ты сказал про флюгер.

Я не стал пытаться объяснить древнему существу то, что происходило у меня на душе, а пересказал события максимально скупо и сухо. А разве был смысл тратить слова? Вряд ли закостенелый некромант, проведший сотни лет в плену своей усыпальницы, сумеет их понять. Я уже приблизительно оценил, что за тварь со мной говорит, и, скажу я вам, человеческого в ней гораздо меньше, чем даже во мне.

– Так просто? То есть это не святое братство подослало к тебе паладинов? И не инквизиторские шавки пытали тебя «очищающим» пламенем? Никаких хитрых ловушек, предательств и интриг, никакого вероломного шантажа?

– Нет, ничего подобного не было. Более того, инквизиция вообще не дожила до наших дней. В современном цивилизованном мире вообще не принято пытать и убивать людей за иной взгляд на религию.