Древний Восток - [26]

Простые египтяне перед лицом катастрофы

В условиях экологического кризиса ни царская власть, ни местные правители не были способны защищать население и поддерживать его благосостояние с тем же успехом, что и в эпоху Древнего царства. Характерно, что с упадком централизованного. бюрократического аппарата положение человека в обществе стало определяться в большей степени его личным богатством, а не должностью: поэтому среди тех чиновников, которые находились в это время на государственной службе, пышным цветом распускаются взяточничество и иные злоупотребления.

В сущности, именно этой напасти, постигшей египетскую государственность в I Переходный период, посвящается целое литературное произведение — «Повесть о красноречивом поселянине». Ее герой по имени Хунануп, обитатель своего рода египетского «фронтира» — пограничья между долиной Нила и пустыней, — промышлявший доставкой в Египет ее «даров» (минеральных солей, некоторых растений и шкур животных), был во время одного из своих торговых путешествий ограблен и избит управляющим поместья столичного вельможи. Менее безропотный, чем жители долины Нила, также знакомые с подобного рода насилиями, Хунануп отправляется в столицу искать справедливости и добивается ее, произнеся девять цветистых речей с обличениями чиновников, отступающих от своего долга.

Вообще, отношения государства со своими подданными становятся гораздо более жесткими, чем прежде: в «Поучении», адресованном гераклеопольским царем второй половины XXI в. до н. э. Хети III своему сыну и преемнику Мерикара, несмотря на несклонность его автора к бессмысленным жестокостям, рекомендуется смирять мятежи и тем более подстрекательство к ним самым бескомпромиссным насилием; а в «Пророчестве Неферти» с ужасом, как об отступлении от вековых устоев египетской государственности, говорится о времени, когда «на речения уст ответят ударами палок». Похоже, что в этих условиях, когда меньше всего приходилось рассчитывать на содействие государства, а способной пережить едва ли не любые потрясения независимой сельской общины не существовало уже много веков, ведущую роль в обществе стали играть незнатные, но образованные люди, обеспечивавшие свой достаток собственными усилиями, независимо от государства (не исключено, что именно такое значение имеет часто встречающийся в текстах I Переходного периода термин неджес — букв, «маленький, убогий», что апеллирует к социальному происхождению этих людей).

Представители неджесов часто встречаются нам в литературных произведениях, восходящих к I Переходному периоду. Именно неджесами оказываются такие мудрецы, как Неферти, возвестивший, согласно известному нам «Речению», царю Снофру ожидающие Египет бедствия, и Джеди, предсказавший, по «Сказкам папируса Весткар», царю Хуфу смену его династии на престоле сыновьями верховного жреца Ра. Похоже, выходцы из означенного слоя принимали самое активное участие в создании этих произведений, написанных на среднеегипетском языке (он был разговорным с конца III и, по крайней мере, до второй четверти II тысячелетия до н. э.) и составивших своего рода классический канон египетской литературы (собственно говоря, именно в I Переходный период в Египте и происходит становление настоящей художественной литературы). Очевидно, именно по инициативе неджесов в этих произведениях настойчиво обсуждается вопрос: кто виноват в том, что египетская государственность, созданная еще в начале времен богами и возглавляемая сакральным правителем, сыном бога солнца, переживает столь тяжелые потрясения?

За многие века отсутствия в Египте института общины обитатели долины Нила привыкли связывать свое благополучие не столько с собственными усилиями, сколько с деятельностью государства, фактически отождествлявшегося с образом сакрального царя и в силу этого мыслившегося не как социальный институт, а скорее как важнейший компонент мироздания! Собственно говоря, к такому представлению подводило и действительно очень высокое участие египетского государства в поддержании благополучия общества, которое осуществлялось с редкостным для столь ранней поры успехом на протяжении всего Древнего царства. Экологическая же природа бедствия, обрушившего стабильность государственности III тысячелетия до н. э. и открывшего I Переходный период, тем более побуждала египтян видеть в его наступлении не просто социальную, но космическую катастрофу.

Бедствия страны и сомнения в религиозной истине

Понятно, что столь глобальные потрясения могли постигнуть Египет и мир только по воле богов; соответственно, в некоторых текстах I Переходного периода звучат сомнения в истинности давнего представления об их благости. В своем «Поучении» отец гераклеопольского царя Мерикара говорит сыну о неких людях, которые считают наполнение жертвенников богов проявлением «слабости», несомненно вследствие того, что эта практика никак не помогает ослабить исходящие об богов бедствия и, стало быть, ее сохранение бессмысленно. Похоже, те же самые люди имеются в виду, когда автор «Поучения» упоминает о пренебрежении некоторых существующими представлениями о загробном мире. Подробно причины подобного пренебрежения излагаются в так называемой «Песни арфиста», которая восходит, согласно ее названию, ко времени одного из правителей Фив I Переходного периода по имени Иниотеф и известна в записи на стенах ряда гробниц II тысячелетия до н. э.