Древний Восток - [24]

Религия и мифология Древнего царства

По-видимому, в начале III тысячелетия до н. э. религиозные представления и мифология древних египтян были еще чрезвычайно далеки от оформления в единую и последовательную систему. Вместе с тем уже в додинастическое время в Тинисе и Иераконполе возвышается государственный культ бога неба и пребывающего в нем солнечного диска Хора, который после объединения страны становится общеегипетским. В ходе противостояния Нижнего и Верхнего Египта в конце правления II династии приобретает актуальность мифологема борьбы двух олицетворявших эти части страны богов — Хора и Сета — с последующим их примирением при участии гелиопольского бога Геба.

При Хуфу вводится новый государственный общеегипетский культ бога солнца Ра: в связанной с ним системе представлений Хор занимает место сына Ра, сохраняя свой образ солнца, вознесенного на распростертые крылья, символизирующие небо (впервые он получает фиксацию еще на рисунке гребня царя I династии Джета). Но при этом он приобретает также ипостась защитника своего отца от всевозможных врагов. Формированию этой трактовки содействовала мифологема борьбы Хора и Сета; в этом качестве «крылатое солнце» Хор почитается, в частности, в верхнеегипетском городе Эдфу (егип. Бехдет) вплоть до греко-римского времени, когда его борьба с врагами Ра отразилась в целом комплексе местных храмовых текстов. После перехода власти от IV к V династии культ Ра, отождествленного с Атумом, почитаемым в Гелиополе, приобретает прочную опору в этом храмовом центре.

Вокруг образа Ра-Атума формируется целая система связей между ведущими божествами египетского пантеона, которая реализовалась в представлении об Эннеаде — «Девятке» богов. Упоминания Эннеады в контексте культа Ра мы видим в Гелиополе на «Палермском камне» уже при V династии: она включала себя самого Ра — бога-творца мира и порожденные им поколения богов — Шу и Тефнут, их детей Геба (исконного гелиопольского бога земли) и Нут (богиню неба, в исконных гелиопольских представлениях рождавшую каждый день солнце), а также и детей последних — Осириса и Исиду, Сета и Нефтиду. Образ Осириса уже в «Текстах пирамид» оказывается комплексным: бог, первоначально, как мы видели, обеспечивавший негасимый свет пребывающему в гробнице усопшему, каким-то образом сливается с качествами одного из божеств Дельты Анджети (умершего и прошедшего физическое воскрешение), абидосского бога Хентииментиу («Первого [среди] западных», т. е. правителя загробного мира), и, вероятно, бога мумификации Анубиса. Рядом с идеей посмертного обожествления царя в «Текстах пирамид» мы видим сопоставление его, усопшего и возрожденного к новой жизни, с Осирисом, а его сына, обеспечивающего совершение заупокойного ритуала, с Хором.

Представление о борьбе Хора и Сета трансформируется в мифологему мести Хора, сына Осириса, Сету, его брату, который убил Осириса, растерзал на много частей и захватил доставшуюся тому согласно воле его отца Геба царскую власть. Физическое воскресение Осириса оказывается делом рук его сестры и жены Исиды — первоначально богини чародейства, сумевшей соединить части его тела, воскресить его и зачать от него сына Хора. Воспитанный Исидой в топях Дельты, возмужавший Хор ниспровергает Сета с престола и возвращает себе царскую власть, унаследованную им по праву от Осириса; во время борьбы с Сетом Хор теряет глаз, но затем возвращает его и отдает своему отцу Осирису. Так переосмысливается значение имени последнего — «место глаза», при том что само понятие «ока Хора» закрепляется теперь за заупокойной жертвой, приносимой усопшему в отождествлении его с Осирисом.

В процессе складывания мифологических представлений, отразившихся в «Текстах пирамид», остается много неясного: понятно лишь, что при этом происходил синтез тех представлений, что сформировались в Верхнем Египте и Гелиополе, с теми, которые возникли в Дельте Нила, и что в этом синтезе не могла участвовать царская власть (вероятно, он происходил в столице Египта эпохи Древнего царства Мемфисе). Именно в результате этого синтеза должна была возникнуть самая ранняя версия мифа об Осирисе, одного из центральных в египетской религии, и сложились предпосылки для его последующего перехода из ритуала, обеспечивающего посмертное существование царя, в массовые представления о загробной жизни. В то же время при формировании образа Эннеады и набора связанных с ее богами мифологических сюжетов происходила определенная систематизация египетских религиозных представлений, задавшая их структуру и в какой-то мере направления дальнейшей эволюции.

Упадок царской власти и конец Древнего царства

Уже в эпоху V и VI династий реальное могущество царской власти в Египте пошло на убыль. Нарастало богатство и влияние знати, что проявилось наиболее явно в убранстве гробниц ее представителей: при V династии весьма пышными становятся погребения столичных вельмож, при VI династии то же самое происходит с погребениями номархов и местной провинциальной знати. У номархов появилась возможность передавать свои полномочия по наследству. Целый ряд царей V и VI династий раздает храмам особые (иммунитетные) грамоты, освобождавшие их хозяйства от необходимости предоставлять государству работников в порядке повинности: чрезвычайную щедрость в этом проявил вступивший на престол ребенком и проживший почти сто лет царь VI династии Пепи II (XXIII в. до н. э.), при котором значительным расположением (вероятно, связанным с какими-то субъективными симпатиями царского дома) пользуется коптосский храм бога Мина. Любопытно, что в более поздней литературной традиции именно Пепи II заслужил, мягко выражаясь, странную репутацию: сохранившаяся фрагментарно «Повесть о Неферкара (тронное имя Пепи II) и Сисенне» приписывает ему, похоже, сексуальные домогательства к одному из его военачальников. В повести, несомненно, осуждаются не сами нетрадиционные склонности царя, а проявляющееся в потворстве им пренебрежение к более важным, составляющим его долг делам. Независимо от того, какое разрешение получила эта история, ее, вероятно, можно считать своего рода метафорой ослабления царской власти, которое неуклонно нарастало в течение этого небывало длительного царствования.