Древний странник - [19]
— Да начнётся бой! — прорычал крохгоблин и резко опустил руку.
И сразу же воздух взорвался какофонией: вопли, визг, крики, завывание. И всё это исходило от зрителей. Бруто Бравый из восточного угла был первым, кто вышел из боя, когда левая шпора Магно Когтя полоснула его по шее. В следующий момент собственная шея Магно была взрезана хвостовым шипом Вилбуса Хитрого.
— Давай, Вилбус, шептал Сефтус Леприкс, в то время как коварный свиноморд занялся Смаргом Могучим из западного угла. Оба они налетели друг на друга и смешались в клубок окровавленной шерсти и сверкающих лезвий.
Крохгоблин начал хмуриться, видя явное преимущество Вилбуса, и украдкой стал оглядываться по сторонам, как будто собираясь молниеносно ускользнуть.
— Ну, нет, — сказал Леприкс, схватив его за загривок. — Никуда ты не денешься.
Они вместе следили за окончанием боя, который не занял много времени. Через несколько секунд раздался стон побеждённого и триумфальный вопль победителя. Им был Вилбус Хитрый.
Леприкс со злобной ухмылкой обратился к крохгоблину:
— Время платить.
Косые лучи света падали на девятый набор ступеней, обращённых к востоку. Это место, известное также как «чанкерс», служило для встреч Верховных деканов всех школ Санктафракса. Здесь они обсуждали интересующие их вопросы, так как, при всей сложности их работы, у них было больше общего друг с другом, чем с коллегами из их собственных школ. Само слово «чанкерс» происходило от древнетрогского «шанкир», что было названием гнездовищ малой лесной совы, хитрой птицы Дремучих Лесов, которая, как утверждалось, собирается в стаю, чтобы наметить следующую жертву для охоты. Как и эта птица, становившиеся Верховными деканами академики казались хитрыми, умными и шумными.
— Я вижу, Сефтус решил удостоить нас своим отсутствием и в этот раз, — заметил Верховный декан Школы Дождя.
— Он слишком для нас хорош, — отозвался Верховный декан облаковедов.
— Как и все остальные дымковеды, фыркнул Верховный декан Школы Ветра. — С тех пор как Линиус Паллитакс стал Высочайшим Академиком, они все более невыносимы.
— И они стали ещё хуже, с тех пор как Линиус Паллитакс переехал во Дворец Теней, — добавил четвёртый Верховный декан.
— Они подавляют всех остальных, — пожаловался ещё один. — А Высочайший Академик бездействует, несмотря на все свои хорошие слова о равенстве.
— Равенство?! — иронически вопросил ещё кто-то. — Эти процеживатели Дымки получают все привилегии. Он о них только и заботится. А на всех остальных — ноль внимания.
— Чудовищно! — сказал Верховный декан Школы Облаков.
— Возмутительно! — сказал Верховный декан Школы Ветра.
— Пятьдесят золотых — моё последнее предложение, — сказал высокий ученик с носом картошкой.
— Но, Скилликс, — сказал второй ученик, — говорю тебе, нет у меня пятидесяти золотых.
— Тогда побереги моё время, Коротышка, — глумливо усмехнулся Скилликс, отворачиваясь.
Коротель вздрогнул. Он ненавидел своё прозвище. Но сейчас было не до обид. Только два дня до очень важного экзамена по Процеживанию Дымки, он почти не подготовлен и нуждается в любой помощи, которую может получить. А у Скилликса, как он слышал, есть копия экзаменационной работы. Если он её получит, он подготовится — и пройдёт. Если нет — его выкинут. А если произойдёт, это, то его отец, важная шишка в Лиге, лишит его наследства.
Коротель рванулся за уходящим учеником.
— Ну постой! — закричал он, хватая того за одежду.
— Пусти! — сказал Скилликс, выворачиваясь и стряхивая молодого ученика, как букашку.
— Ты должен мне их дать! — настаивал Коротель. — Ты должен. — Он вытащил из кармана кошелёк и громко позвякал содержимым.
— Тридцать восемь золотых здесь. Остаток на следующей неделе.
— Остаток? — протянул Скилликс.
— Остальные двенадцать монет, — сказал Коротель. — Я…
— Скажи двадцать, и я подумаю, — перебил Скилликс.
Коротель разинул рот:
— Двадцать? Но ты сказал… Я не могу… Это слишком много.
— Как знаешь, — сказал Скилликс и снова отвернулся.
На этот раз Коротель не пытался его остановить. Его жгучее желание купить экзаменационную работу побудило Скилликса хорошенько поразмыслить о реальной стоимости товара; Оба они прекрасно знали, Что есть ещё несколько учеников Школы Дымки, учеников с гораздо более щедрыми отцами, которые заплатят за эти бумаги вдвое больше, как только о них узнают. А что они узнают, Коротель не сомневался.
— О Хрумхрымс! — пробормотал он жалко и спрятал лицо в ладонях. — Что же мне, во имя Неба, делать теперь?
— Насколько я могу судить, выбор у вас небогатый, — раздался хриплый голос у него за спиной.
Он обернулся и увидел стоящего перед ним высокого типа в плохо сидящей академической хламиде.
Из складок мешковатого капюшона торчал длинный серебряный нос.
— Вы ко мне? — спросил Коротель.
Академик быстро осмотрелся, затем кивнул:
— К вам. Я нечаянно услышал о вашем небольшом затруднении. Я мог бы помочь вам.
— Да-а? — недоверчиво протянул Коротель.
Никто в Санктафраксе не делал ничего для других просто так, не требуя ничего взамен. Он внимательно оглядел академика, но из-за фальшивого носа не мог сказать ничего определённого, хотя исходивший от его одежды запах свечного сала и лесной камфоры что-то смутно напоминал.
