Древний Рим. Взлет и падение империи - [11]

Однако настал момент, когда богатые и влиятельные представители плебеев (т.е. не патрициев, а всех прочих римских граждан, которые в целом назывались «плебсом») отказались мириться с таким положением вещей. В середине V в. до н. э. они начали борьбу за изменение системы управления. Хотя они выступали с экономических позиций, указывая на проблемы беднейших слоев плебса, их подлинные мотивы были иными: они стремились завладеть рычагами власти. К 366 г. до н. э. победа была одержана: одного из консулов стали выбирать среди кандидатов из плебса, а в 172 г. до н. э. впервые обе высшие должности достались плебеям. Но не следует обманываться на счет этих изменений: они не были столь радикальны и не так уж облегчали путь наверх способным людям из простого народа.

Богатство было ключевым фактором для получения должностей. Чтобы успешно пройти выборы, наладить политические связи, заручиться поддержкой плебса и аристократии, предполагаемым кандидатам требовалась уйма денег. В результате только два процента взрослого мужского населения Рима когда-либо избиралось на пост консула. Эта ситуация, по-видимому, еще более усугубилась после наделения политическими правами богатых плебеев, поскольку они очень скоро объединились с патрициями и образовали новую знать, попасть в ряды которой было очень непросто. Так, по крайней мере, хотели думать сами знатные римляне. Однако недавние исследования показывают, что новая элита была в действительности куда более открытой, чем полагали римляне, — этому способствовала реформа системы управления, расширившая доступ к должности консула. Еще одно последствие того, что плебеи добились права избираться консулами и другими должностными лицами, было не сразу замечено римлянами, но проявилось чуть позднее. Когда Римская республика построила империю , охватив Италию и все Средиземноморье, кандидаты из италийской элиты и из дальних провинций государства получили доступ к ключевым постам республики. В дальнейшем эти провинциальные элиты дали Риму его императоров.

Почти столетие потребовалось богатым плебеям на то, чтобы получить возможность наравне с патрициями избираться на высшие посты Римского государства. Борьба простого плебса за право политического голоса также началась в V в. до н. э. Для обуздания власти патрицианской элиты они использовали единственный рычаг, который имелся у них в распоряжении, — саботаж. Когда в 494 г. до н. э. Рим подвергся угрозе нападения, горожане свалили в кучу свое оружие, собрались на Авентинском холме и наотрез отказались сражаться. Раскол, инициированный плебсом, привел к тому, что на время в Риме появилось государство в государстве. Римские граждане, вместо того чтобы просить богатую знать ввести особую должность, которая бы служила их интересам, из протеста укрылись на своем холме и просто ввели ее для себя сами. Их магистратами стали т. н. народные трибуны. Только когда патриции официально признали этот пост как часть государственной системы, конфликт, получивший название «сословной борьбы патрициев и плебеев», был завершен.

Новая должность сыграла важнейшую роль в истории республики. Она радикально изменила баланс сил между политической элитой Сената и народом. Ежегодно плебс самостоятельно избирал десятерых трибунов, и их обязанностью было защищать плебс от злоупотреблений властью со стороны должностных лиц, особенно консулов и преторов, располагавших «империем». При необходимости трибун мог вмешаться даже физически, дабы защитить и помочь гражданину, подвергаемому несправедливому наказанию или притеснению. Важно отметить, однако, что в отличие от современного государства, в котором различные функции и роли четко распределены между чиновниками, в Древнем Риме все они имели воплощение в одной персоне. Консул выступал и как военачальник, и как премьер-министр, и как верховный судья, и как епископ, а трибун сочетал в себе функции члена парламента с функциями адвоката защиты, полицейского и профсоюзного представителя. Хотя поначалу новая институция была достаточно радикальной, позже она оказалась в руках лакеев знатной элиты. Тем не менее в середине IV в. до н. э. плебс обрел не только голос (в политическом смысле), но и «зубы». И теперь не прислушиваться к его «лаю» было уже невозможно.

Вторым серьезным последствием бунта плебса стало усиление роли племенных собраний плебеев (собраний по трибам). До раскола главным народным собранием являлось Собрание центурий, но оно было далеко не демократичным. Его организация соответствовала делению на военные единицы, известные как «центурии», а поскольку военные полномочия зависели от благосостояния, собрание подчинялось воле богатых граждан. Сравнительно небольшое число граждан из высших военных кругов контролировало более чем половину из 193 центурий, в то время как подавляющей массе бедняков принадлежала только одна. Учитывая, что при выборах каждая центурия обладала только одним голосом, политическое влияние беднейших слоев общества практически равнялось нулю.

В результате сословной борьбы, однако, собрания по трибам стали более влиятельными. Трибами назывались территориальные округа внутри Рима, соответственно в каждой трибе состояли и богатые, и бедные. Благодаря тому, что у каждого члена трибы был один голос, эти собрания отличались большей репрезентативностью. Когда Рим расширил свое влияние на всю Италию, исходные четыре трибы сменились тридцатью пятью. Появился новый орган — Общее Собрание триб, — который мог быть созван высокопоставленным чиновником из элиты (например, консулом), а его заседания могли посещать не только плебеи, но и патриции. Плебейское собрание, однако, созывал народный трибун, посещали его только представители плебса, и именно этот орган служил местом принятия законов. Поначалу голосования в обоих народных собраниях не выходили за рамки плебисцита — таким образом, они всего лишь давали элите представление о настроениях в обществе. Но к 287 г. до н. э. решения этих народных собраний — как в отношении выборов, так и при прохождении законопроектов — стали иметь юридическую силу и распространялись на всех граждан Рима.