Древний Рим. Быт, религия, культура - [21]

ПООЩРЕНИЯ МНОГОДЕТНЫХ СЕМЕЙ

Римляне никогда не забывали о своей потребности в людских ресурсах; штрафы, налагаемые на холостяков, и привилегии, даваемые многодетным родителям, были двумя основными путями поддержания численности населения. Август в 18 году до н. э. заложил фундамент политики империи в этом вопросе как часть своего великого плана реформирования общественной морали и восстановления некоторых традиционных достоинств великих дней республики. Необходимость реформ спровоцировала Горация на краткую проповедь:

В грехом обильный век оскверняются

Сначала браки, семьи, рождения;

Отсюда выйдя, льются беды

В нашей отчизне, во всем народе.

Август решил, что никакие полумеры не остановят «разврат или прелюбодеяния». Если отец обнаруживал нарушение супружеской верности своей дочерью, он мог безнаказанно лишить жизни и любовника, и дочь. Муж в подобных обстоятельствах мог также лишить жизни виновного мужчину, но не свою жену, с которой он, однако, должен был немедленно развестись, чтобы не понести наказания. Никому не разрешалось жениться на этой женщине, которая, кроме того, должна была лишиться половины своего приданого и трети имущества и быть изгнанной на какой-нибудь остров. Виновный мужчина, если ему сохранили жизнь, должен был лишиться половины своего имущества и также ссылался на остров, но, как мудро указывает закон, не на тот же самый остров, куда выслана его виновная партнерша. По-видимому, этот закон был для богатых, потому что бедняки не владели имуществом и на острове умерли бы с голоду. Еще один закон, носящий имена двух консулов того года, Папия и Поппея, которые по иронии судьбы сами были холостяками, накладывал штрафы на холостяков, давал привилегии людям, вступившим в брак, награждал многодетных и устранял некоторые классовые барьеры. Поскольку среди патрициев было гораздо больше мужчин, чем женщин, свободнорожденным, за исключением сенаторов, разрешалось жениться на вольноотпущенницах (то есть бывших рабынях) и считать их потомков законнорожденными. Сенаторам же и их потомкам, вплоть до праправнуков и праправнучек, не позволялось сочетаться законным браком с вольноотпущенниками или вольноотпущенницами, а также с теми, кто прежде был актером или чьи отец или мать были актерами.

Август сам не был святым и заслуживает участи быть жертвой собственных законов, поскольку породил свою остроумную и беспутную дочь от первого брака, Юлию. Ее скандальное поведение, несмотря на законы отца, было предметом городских сплетен. Когда (как водится, последним) Август узнал правду, его гнев был безграничен. Юлия была сослана на остров Пандатария, где провела остаток жизни в одиночестве и изоляции от мира. Когда ее бывший муж Тиберий стал императором, он ужесточил ее судьбу, так что она умерла от чахотки в своем одиночном заключении.

Единственный способ предпринять что-то в соответствии с этими и многими другими римскими законами – это воспользоваться информацией против предположительно виновной стороны, добытой доносчиками. Соответственно, эти подлые создания множились и процветали; как язвительно заметил Тацит, доносительство грозило спокойствию каждого дома, и вся страна страдала от таких законов, как до этого страдала от пороков.

Законы Августа оставались неотмененными, но о них открыто говорили как о бесполезных и неосуществимых. Их несостоятельность была лишь симптомом глубоко укоренившейся болезни, которую признавали все мыслящие римляне. Поэтому моралисты продолжали бичевать как женщин, так и мужчин. Однако на могильных камнях и в исторических хрониках многие женщины предстают в ином свете. Когда в правление Клавдия фатальный приказ о смерти был послан Пету, его жена, хотя ей умирать было совсем необязательно, первой взялась за кинжал. Вонзив его себе в грудь, она вытащила его и протянула мужу, сказав, прежде чем упасть замертво: «Это не больно, Пет!» Когда в правление следующего императора вольноотпущенница Эпихария была схвачена с другими участниками заговора против Нерона, она отказывалась под самыми жестокими пытками выдать своих сообщников, в то время как мужчины пугливо обвиняли своих родных и близких в надежде сохранить себе жизнь. Старые традиции были крепки: «Она любила своего мужа всем сердцем. Она родила двоих сыновей. Веселая в разговоре, достойная в манерах, она вела дом, пряла шерсть»[16]. Такова была традиционная картина женских добродетелей в период республики. Сила характера, которую обнаруживают эти слова, была качеством, которое вызывало уважение даже в обществе, где главенствовали мужчины, и, таким образом, противостояла теоретически абсолютной власти мужчины в доме.

КОСМЕТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА

Много потребуется времени, чтобы поведать о тех невероятных тратах времени и усилий, которые некоторые римские матроны уделяли своему повседневному туалету и украшениям, но вряд ли будет правильным считать это обычным образом жизни, за исключением ограниченного числа богатых женщин. Тогда, как и сегодня, подавляющее большинство женщин имели мало времени или средств на такие причуды. Они придерживались традиций ранней республики, примитивной простоты, скорее из необходимости, чем по доброй воле. В отличие от богатых, у них не было маленьких кудрявых и надушенных пуделей, спящих на шелковых подушках, и их не будил ручной попугай криками: «С добрым утром! Здравствуйте! Браво!» Женщины из бедных слоев населения не лежали в постели с лицами, щедро намазанными маской из муки и молока, ожидая, когда молодые рабыни принесут в серебряных или золотых чашах воду с ароматическими эссенциями, чтобы смыть эту массу. В состоятельных домах за такой подготовительной процедурой следовало полоскание рта, поскольку зубные щетки, зубные порошки и пастилки для свежего дыхания были частью ежедневной гигиенической процедуры. Почерневшие и потерявшие белизну зубы, обычные для бедняков, шокировали благовоспитанное общество, где очень ценились белые, а также вставные зубы, изготовленные из особой цементной пасты, слоновой кости или кости. Овидий напоминал девушкам: