Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - [60]
Словом, в период Чжаньго богатых людей в городах нового типа становилось все больше. Потомки вчерашних казенных ремесленников и торговцев, составлявших в свое время немалую долю го-жэнь, стали превращаться в благополучных и даже зажиточных горожан, работавших на рынок. Это не избавляло их от выполнения казенных заказов, которые становились теперь своеобразной формой налога, отработки. Основное же время горожанина шло на обслуживание рынка. Иногда богатые городские жители покупали у властей нечто вроде лицензии на право заниматься тем либо иным выгодным ремеслом или промыслом.
Соответственно во многом изменился их статус. Они уже не были частью городской челяди в центре, где хозяйствует и властвует владетельный правитель, наследственный аристократ или его родственник, получивший город в кормление. Они перестали считаться и именоваться безликим термином го-жэнь. Теперь прежние го-жэнь явственно стали подразделяться на ши (служащих), а также гун-жэнь и шан-жэнь, ремесленников и торговцев. Эти термины использовались и прежде для их обозначения, но в текстах времен Чжаньго именно они стали главными и основными, тогда как бином го-жэнь практически перестал употребляться. Что же касается ремесленников, гун-жэнь, то они начали превращаться в главную часть населения городов.
Несколько слов о торговцах. Ремесло и торговля всегда были тесно связаны между собой. Иногда продуктами ремесла (прежде — излишками, сделанными сверх казенного заказа) торговали сами ремесленники, но чаще роль посредника брали на себя торговцы. Сначала в порядке некоторого добавления к своим обязанностям казенных торговцев, позже уже в виде главного своего занятия. С появлением рыночной экономики торговля в чжоуском Китае расцвела. Более того, появились специалисты, посвятившие себя умелой и прибыльной торговле. Среди богатых людей, о которых идет речь в 129-й главе Сыма Цяня, встречаются подлинные мастера маркетинга (как это именуется в наши дни) вроде Фань Ли из Юэ, который проповедовал идею о многократном обращении и взаимообмене товаров и денег с целью приобретения наибольшей выгоды. По его представлениям, не следует спешить пускать в оборот товары. Нужно выжидать подходящую конъюнктуру.
Развитие товарно-денежных отношений способствовало развитию городов нового типа, а это в немалой степени зависело от деревни, тоже ощутившей на себе результаты всеобщего процесса приватизации. Для деревни торговые связи с городом стали проявляться — если судить по приводившимся выше расчетам Ли Куя — в первую очередь в форме продажи зерна и покупки одежды. Однако этим дело явно не ограничивалось. С одной стороны, кроме одежды крестьянам нужны были и другие городские товары, прежде всего инструменты, а с другой — рынок был заинтересован в пряже, особенно шелковой, изготовлявшейся умелыми руками крестьянок. Эта пряжа частично забиралась властями в качестве налога и охотно скупалась городскими ремесленниками, делавшими из нее превосходные ткани, иногда украшенные вышивкой и рисунками. Словом, постепенно связи между городом и деревней становились все более основательными и устойчивыми. Уходило в прошлое натуральное хозяйство, и многое из того, что было нужно земледельцу и его семье, приобреталось в городе.
Конечно, кое-какую одежду, обувь и прочие необходимые ремесленные поделки крестьяне могли по-прежнему изготовлять для себя и сами. Но, во-первых, число земледельцев все возрастало, как и их заботы (нужно было осваивать новые пашни в недостаточно пригодных для этого районах, необходимо было много сил тратить на обустройство заново возделанных земель, на ирригационнные сооружения и на многое другое, так что времени на ремесленные поделки оставалось не так-то уж и много). А во-вторых, городские изделия всегда были лучше грубоватых крестьянских самоделок. Словом, выгодней было налаживать регулярный торговый обмен, что и становилось нормой.
Интересен в этом плане диалог между Мэн-цзы и сторонником некоего Сюй Сина, стоявшего за самообеспечение. Суть диалога в том, что времена крестьянского натурального хозяйства уходят в прошлое и игнорировать это невозможно. Мэн-цзы спрашивает собеседника: «Если почтенный Сюй ест хлеб, который выращивает сам, и носит грубую сермяжную одежду из домотканого полотна, то как быть с шапкой?» (напомню, что шапке придавалось ритуальное значение, это не был просто прикрывающий голову колпак). И получает ответ: «Сюй носит простую шапку, но все-таки не изготовляет ее сам, а выменивает на хлеб». Из продолжения диалога явствует, что так же обстояло дело с гончарными сосудами для хранения и приготовления пищи и с металлическими орудиями для сельскохозяйственных работ [Мэн-цзы, III-A, 4, 4; Legge, т. II, с. 123–124; Попов, 1904, с. 89–91].
В другой беседе [Мэн-цзы, Ш-Б, 4, 3; Legge, т. И, с. 145–146; Попов, 1904, с. 105] Мэн-цзы объясняет собеседнику, что, если бы не существовало взаимообмена продуктами труда и услугами, у земледельцев оставался бы лишний хлеб, а у женщин — излишнее полотно. Если же такой обмен налажен, то плотники и изготовители колес либо карет получают свою пищу от земледельцев. Вывод очевиден: обмен между ремесленниками городов и земледельцами во времена Мэн-цзы (IV–III вв. до н. э.) был делом нормальным и естественным, тогда как попытки обойтись без него выглядели явным сумасбродством.
В учебнике излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Авторы книги — известные историки-китаеведы, преподаватели кафедры истории Китая ИСАА при МГУ. Для студентов, изучающих всемирную историю, а также для всех интересующихся историей Китая.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
В книге излагается история возникновения религий Востока, показана их роль в развитии социально-экономической, политической структуры восточных обществ и их культуры. Дается характеристика христианства, ислама, индуизма, буддизма и других религий.
Предлагаемое издание принадлежит к числу учебников нового поколения, свободных от идеологической заданности. История Востока излагается с глубокой древности и до сегодняшнего дня в рамках единой авторской концепции. Смысл ее в том, что традиционный Восток структурно отличен от Западной Европы со времен античности.В первом томе рассматривается история древних и средневековых (до начала XIX в.) государств и обществ Азии и Африки. Дается анализ общих закономерностей развития Востока, много внимания уделяется традициям, особенностям религии и культуры разных народов.Рецензенты: кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока Института стран Азии и Африки при МГУ им.
Том I трехтомника «Древний Китай» посвящен истории возникновения в бассейне Хуанхэ древнейших очагов цивилизации и государственности (Шан, Западное Чжоу). В книге даются краткий очерк предыстории Китая, а также характеристика древнекитайских источников и истории изучения китайских древностей.
ВАСИЛЬЕВ Леонид Сергеевич — доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института востоковедения АН СССР.Статья написана для цикла Исторические Портреты.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Том 2 трехтомника «Древний Китай» посвящен событиям периода Чуньцю (8–5 вв. до н. э.). Основное внимание уделено характеристике структуры китайского общества, в частности проблемам древнекитайского феодализма и дефеодализации чжоуского Китая.