Древний город Афины и его памятники - [89]
Тяжелы люди, имеющие легко развязываемый на брань язык и кричащие громким голосом, так, что им вторят агора и мастерские» (Теофраст, Характеры, VI).
Пользуясь стечением народа, на агоре постоянно выступали, собирая добровольные даяния, фокусники, укротители зверей, гимнасты, акробаты, отличавшиеся своими шутками мимические актеры; здесь же показывались различные диковинки, привлекавшие внимание любопытных ко всему новому афинян. В антологии Стобея рассказывается, что некий астролог показывал на агоре доску с изображением звезд, утверждая, что именно таковы блуждающие звезды. Кто-то из услышавших это возразил ему: «Не лги, друг. Ибо „блуждающие” совсем не таковы, а вот они», — и он показал ему на сидевших здесь афинян (Стобей, Флорилегиум, 80, 6).
Жизнь вне агоры для любого афинянина была невозможной. И не случайно один из ораторов говорил, что все афинские граждане ежедневно бывают на агоре: «Все двадцать тысяч афинян, и из них каждый в отдельности, что-то делая, приходит на агору, конечно, клянусь Гераклом, по своим и по общественным делам» (Псевдодемосфен, XXV, 51). (261/262)
Глава VII. Театр Диониса
Первым в мире театром, родоначальником европейского театрального искусства, был афинский театр, расположенный на южном склоне Акрополя в священном округе Диониса Элевтерия. Здесь выступали на театральных агонах Эсхил, Софокл, Еврипид и Аристофан, здесь впервые родилось искусство сцены и создавались первые произведения, предназначенные для игры на сцене.
О требованиях к драматургу хорошо говорит Аристотель: «Можно составлять фабулы и обрабатывать их, имея в виду их выражение словами, как можно живее представляя их перед своими глазами; именно так, видя (все) совершенно ясно и как бы присутствуя при самом исполнении событий (поэт) мог бы находить то, что нужно, и от него никогда бы не укрывались противоречия. Доказательством этого служит то, что ставилось в упрек Каркину: (у него) Амфиарей выходит из храма, но это остается непонятным для зрителя, который храма не видит; поэтому драма на сцене потерпела полную неудачу, так как зрители были этим недовольны. Насколько возможно, поэт должен представлять себе и положение действующих лиц, так как в силу той же самой природы вернее всего передают (какое-либо душевное движение) те, кто сам переживает его; волнуясь, он действительно волнует других, а сердясь — сердит. Поэтому поэзия — область человека одаренного или одержимого, так как одни способны перевоплощаться, другие — приходить в экстаз» (Аристотель, Поэтика, гл. 17).
От афинского театра сохранилось мало — немногочисленные ряды сидений, орхестра и фундаменты древней скэнэ́, искаженные поздними переделками. Раньше здесь происходили всенародные состязания поэтов и актеров; теперь тени прошлого воскрешаются постановками античных трагедий и комедий в Одеоне Герода Аттика. Здесь же, среди руин древнего театра, ведутся жестокие споры, перенесенные на страницы много- (262/263)
Афинский театр в современном состоянии (общий вид) (263/264)
численных книг по истории театра Диониса. Нет, пожалуй, ни одного вопроса, связанного с театральными постройками, по которому ученые не спорили бы друг с другом. Спор начался после выхода в 1896 г. исследования В. Дерпфельда о греческом театре. Уже в 1901 г. многие его выводы подверглись критике. В 1936 г. Э. Фихтер, оказавший сильное влияние на современных ученых, решительно выступил против основных положений Дерпфельда. В. Динсмур в статье об афинском театре V в. подвергает обоснованной критике интерпретацию Фихтером ранней истории развития театра. Его выводы, основанные на тщательном изучении разновременных перестроек театра, заслуживают самого серьезного внимания. Можно даже считать, что основные вехи развития театральных построек установлены теперь с наибольшей возможной точностью; при этом выводы Дерпфельда в значительной мере оказываются верными.[1]
Основными частями греческого театра были — круглая площадка (орхестра), места для зрителей, т.е. «театр» (греч. θέατρον, лат. cavea) в собственном смысле этого слова, и скэнэ́.
Орхестра — древнейшая часть театра, место выступлений хора и первого актера.[2] В словаре Свиды мы читаем, что в первом году 70-й Олимпиады во время состязаний Эсхила, Хэрила и Пратина обрушились деревянные подмостки вследствие большого стечения зрителей. «Поэтому, — заканчивает лексикограф, — в Афинах был построен театр».[3] В словаре Гесихия (со ссылкой на Эратосфена) сказано, что подмостки. (ἴκρια) представляли собой бревна с настланными на них досками, на которых сидели зрители до постройки театра.[4] У Фотия (под словом «ἴκρια») мы встречаем указание, отсутствующее в других словарях: «Подмостки на агоре; с них смотрели на Дионисийские агоны до постройки театра Диониса».[5] В. Динсмур доказывает, что ни фундаменты, ни найденные в них скудные фрагменты керамики не позволяют датировать театр на Акрополе временем до 500 г.[6]
Приведенные свидетельства лексикографов отчетливо различают первоначальный театр (с деревянными сиденьями) от позднейшего. Согласно Фотию, этот ранний театр находился на агоре; упоминаемый Гесихием черный тополь также рос на агоре. Поэтому можно считать, что эти литературные свидетельства относятся, по всей вероятности, (264/265) к театру Писистрата, созданному тираном на орхестре агоры. У Свиды несчастный случай в театре датирован 70-й Олимпиадой, т.е. 500—497 гг.; некоторые ученые полагают, что несчастье произошло в первом году этой Олимпиады (500 г.).
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.