Древний Египет - [106]

Археологам удалось обнаружить самые ранние остатки морских судов Древнего Египта – они были найдены в двух подводных пещерах на побережье Красного моря. Открытие было сделано группой американских и итальянских археологов под руководством Кэтрин Бард из Бостонского университета. Найденные артефакты включают в себя две изогнутые доски из кедра, которые, возможно, являлись частью рулевых весел. Ученым удалось также найти на том же месте фрагменты глиняной посуды, которые способны помочь в разрешении споров о времени начала дальних древнеегипетских торговых рейсов. По крайней мере некоторые образцы глиняной посуды из этих пещер могут быть датированы XV столетием до н. э. – то есть временем снаряжения военно-морской экспедиции к таинственной Пунт. Вероятно, плавание проходило вдоль берегов Красного моря. Возможно, примерно тогда же были организованы и какие-то другие морские экспедиции, о которых нам пока еще ничего не известно, так что, строго говоря, принадлежность этих кораблей именно Хатшепсут еще не доказана.

Также еще до конца не ясно, почему все эти вещи оказались «запечатаны» в пещерах. Одно из возможных объяснений состоит в том, что находка представляет собой благодарственную жертву египетским богам. Ранее ученым уже приходилось иметь дело с жертвенной структурой, сделанной из каменных якорей. Итальянские исследователи считают, что найденная глиняная посуда может быть родом из Йемена, где, по еще одной версии, и располагалась когда-то таинственная страна Пунт.

Экспедиция вернулась в Египет с богатейшей добычей, покорив загадочную страну, что очень важно, без войны. За это время Хатшепсут укрепила свою власть еще больше – региональная аристократия, лишившись поддержки армии и Тутмоса – знамени оппозиции, подчинилась ей «без лишних разговоров». Богатейшая добыча еще больше укрепила авторитет царицы. Конечно же, страна была покорена силой армии, хотя ни один лучник Тутмоса не сделал ни единого выстрела, для царя Пунта было достаточно факта прибытия столь мощной силы в пределы его страны. Но формально это была дипломатическая победа Хатшепсут – золотой песок, диковинные для Египта изделия и крупные самородки добыли не воины при грабеже горящих развалин, а купцы, обменивая на изделия из бронзы, получая за меру меди пять мер золота. Это был факт, и Тутмос ничего не мог с этим поделать.

Кризис разрешился полной победой Хатшепсут. А всего через год реформы царицы наконец-то принесли плоды – уровень сельскохозяйственного производства вырос в четыре раза по сравнению с началом ее правления, больше половины выращенного шло на экспорт, внутренние цены на продовольствие упали, потянув за собой цены на золото. Казна Хатшепсут в течение года полностью восстановилась, а еще через два года – увеличилась вдвое. Теперь власть женщины-фараона стала абсолютно непоколебимой.

Тайна Хатшепсут и Сенмута

Еще одной загадкой царицы была ее личная жизнь. Эта загадка волнует некоторых даже больше, чем география неуловимого Пунта, архитектура чудесных храмов и даже таинственная смерть царицы вкупе с ее исчезнувшей мумией.

Хатшепсут, ставшая фараоном, в контексте своего статуса обрекла себя на безбрачие (выйти замуж она не могла, так как ритуально она была мужчиной, а жениться не могла, потому что мужчиной была все-таки ритуально). Но могла ли она лишить себя «сердечного счастья»?

После смерти Тутмоса II правой рукой Хатшепсут стал Сенмут – главный зодчий царицы. Сенмут руководил всеми строительными работами в Дейр-эль-Бахри, Карнаке и Луксоре, воплощая замыслы повелительницы в жизнь. Кроме того, Хатшепсут поручила Сенмуту образование своей первой дочери Нефрура, но та умерла в молодости (всего у царицы было две дочери – Нефрура и Меритра). Был ли Сенмут фаворитом царицы?

Этот человек был не только первым придворным архитектором «фараона Мааткара». Есть предположения, что Сенмут был беззаветно влюблен в царицу и что Хатшепсут в определенной степени отвечала на его чувства. Об этом говорит хотя бы то, что она позволила Сенмуту устроить себе тайную гробницу прямо под собственной усыпальницей. Возможно, этот факт намекает на нечто большее, чем просто деловые связи властелина и художника.

Правда, с уверенностью судить об истинных отношениях Хатшепсут с ее придворным архитектором трудно. Насколько глубока была их связь? Этого мы точно не знаем и вряд ли когда-нибудь узнаем. Храмовые надписи хранят гробовое молчание. Одно время бытовала версия о том, что отцом дочери Хатшепсут Меритра (она стала впоследствии женой Тутмоса III и матерью фараона Аменхотепа II), возможно, и был фаворит царицы Сенмут.

Была ли способна Хатшепсут пойти на такой риск, подвергнув себя смертельной опасности? Если бы связь царицы с «всего лишь архитектором» стала достоянием гласности, хотя бы среди знати, военный переворот был бы неизбежен, да и само жречество, поддерживающее царицу, могло бы законно низложить Хатшепсут за святотатство, обойдясь без яда или стрелы в спину.

Скорее всего, взаимная любовь Сенмута и правительницы не перешла за пределы платонической. Это подтверждает несколько фактов. Во-первых, после смерти Хатшепсут и восхождения Тутмоса III на трон Сенмут остался придворным архитектором, составившим для Тутмоса проекты двух его величайших строек – древней плотины на Асуане, останки которой скрылись под водами Асуанского водохранилища, и древнего Суэцкого канала. Несомненно, что даже тайная, оберегаемая личной охраной Хатшепсут и преданным ей жречеством связь с Сенмутом неизбежно бы всплыла после ее смерти, и на архитектора обрушился бы гнев нового фараона. Но Сенмут, напротив, продолжил служить Тутмосу III, умер своей смертью и был похоронен со всеми почестями.