Древний человек и океан - [149]

Второй по близости к Южной Америке океанический остров — Пасха, знаменитый со времен его открытия своими исполинскими антропоморфными изваяниями. Когда сюда впервые пришли европейцы, изваяния стояли на постаментах из больших тесаных блоков, обработанных и пригнанных с поразительным совершенством, подобное которому видим только в доинкской Южной Америке в связи с такими же огромными каменными статуями. До прибытия нашей экспедиции в 1955 г. никто не проводил на Пасхе стратиграфических раскопок. Хотя наземные памятники Пасхи не имеют параллелей нигде в Тихом океане, полагали, что этот ближайший к Перу остров был последним освоен выходцами из Азии, а потому его почва не может хранить каких-либо древних изделий человеческих рук. На самом же деле раскопки отодвинули дату древнейшего известного заселения на тысячу лет назад от предполагавшейся до тех пор. Вместе с полученными позднее другими исследователями датировками для Маркизских островов данные о заселении этих двух ближайших к Южной Америке полинезийских районов намного превосходят древностью все, что найдено пока на островах Общества и в других прилегающих областях Центральной Полинезии.

Если остров Пасхи географически расположен ближе к Южной Америке, это еще не значит, что он непременно был первым тихоокеанским островом, на который вышли мореплаватели из Нового Света. Испанцы, выходя на поиски островов из Перу, открыли в 1568 г. Меланезию, затем Маркизы в 1595 г., и только в 1722 г. голландская экспедиция, также идя со стороны Южной Америки, натолкнулась на Пасху. Европейские открыватели плавали на одном, двух, трех кораблях, тогда как перуанцы шли на множестве плотов веерным строем, так что у них было больше шансов заметить малые острова. Тем не менее аборигенные мореплаватели из Перу, подобно европейцам после них и некоторым испытателям бальсовых плотов в XX в., скорее всего миновали крохотные, разбросанные далеко друг от друга острова Полинезии и сначала вышли на большие полуконтинентальные архипелаги Меланезии, уже освоенные негроидными племенами из Азии. И все же выбор маленького, ничем не примечательного острова Пасхи на роль культурного очага былой цивилизации, о чем свидетельствует наличие здесь письменности, мог быть продиктован географическими соображениями. От сотен более крупных и плодородных островов его отличала наибольшая близость к Перу, и уже это предопределило выбор, если вообще верно искать в Перу корни древнейшего населения и культуры Пасхи. Так что вполне логично было назвать географическое звено, соединяющее с мириадами островов, полинезийским именем Те-Пито-о-те-Хенуа — Пуп Вселенной.

По всей Полинезии наблюдается сложный этнический состав населения и смесь аборигенных культур. Физический облик и характер культуры исторически известных обитателей островов на востоке Тихого океана сближают их с аборигенной Америкой, язык — с Малайским архипелагом. Признавая, что в основе этнического состава полинезийцев лежит некий протоиндонезийский или древнеазиатский (из Юго-Восточной Азии) элемент, мы все же не вправе, пренебрегая всеми другими фактами и преградами, проводить их по бумажному океану на восток протянувшимся на много тысяч километров якобы кратчайшим путем. Как показывают история и недавние эксперименты с джонками, предысторические мореплаватели из Юго-Восточной Азии должны были идти на север и через океан до Северо-Западной Америки, а уже оттуда дрейфовать или плыть под парусом в сторону Гавайских островов и остальной Полинезии вплоть до Новой Зеландии. По всей Полинезии, кроме Гавайских островов, исторические предания недвусмысленно указывают, что центром распространения, откуда предки разошлись по многочисленным разбросанным островам, был архипелаг, называемый Гаваи’и или Гаваики. Новозеландские маори перечисляли ряд легендарных королей и их жен, которые, по преданию, правили в Гаваики, прежде чем состоялось переселение на Новую Зеландию. Имена в этом перечне совпадают с именами местных королей и королев в гавайских генеалогиях.

За исключением корневого родства, составляющего примерно один процент всего словарного состава, не найдено следов связи полинезийцев с какой-либо областью на западе Тихого океана[15].

Контраст физического типа полинезийцев и индонезийцев стал еще более очевиден с развитием кровногенетического сравнительного метода,* который ставит полинезийцев в один ряд с аборигенными народами Америки. За 100 с лишним лет усиленных поисков на западе Тихого океана не удалось найти ни одного очага, где могла бы концентрироваться полинезийская культура до ее распространения на соседствующую с Америкой обширную островную область. Давно высказано предположение, что в Полинезию приходила не одна волна иммигрантов, — и не только потому, что об этом говорится в преданиях всех здешних племен, но и потому, что в разных концах Полинезии в разной степени наблюдается смешение физических и культурных компонентов.

Разобраться в многообразных и вместе с тем явно родственных культурах Полинезийского треугольника было бы вовсе невозможно, если бы не тот факт, что во всей этой области исповедующие культ предков и дорожащие своей историей люди не держались с религиозным фанатизмом за старые культурные традиции, не особенно стремясь менять унаследованные обычаи и навыки. Всего сложнее выглядит смешение культур на западе и в центре Полинезии, где острова группируются особенно плотно и где межостровная торговля и контакт с сопредельной Меланезией продолжались до исторической поры. Остров Пасхи и Новая Зеландия вместе с островами Чатем не участвовали в этих постоянных связях, поскольку контакт с остальной Полинезией прервался вскоре после того, как переселенцы в начале нашего тысячелетия прибыли на названные острова. По этой причине на Пасхе, в Новой Зеландии и на островах Чатем относительно легче разобраться в расовом и культурном комплексе.