Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники - [147]

Прибыв в обширный город, кипевший многолюдством, славившийся просвещением и торговлею, преподобный Виталий узнал и записал по именам всех блудниц в городе и начал усердно творить Богу молитву о каждой отдельно: он умолял милосердие Божие помиловать Свои несчастные и погибавшие творения, украшенные образом и подобием Божиим, и обратить их на путь добродетели. Образ жизни он повел такой: целый день он с утра до вечера работал в городе как поденщик и за работу получал двенадцать монет. Из заработанных денег на одну монету покупал бобов и после захода солнца вкушал их; вечером же шел в дом разврата. Там он входил к блуднице, отдавал ей остальные деньги и говорил: «Вот тебе деньги; прошу тебя, соблюди себя в чистоте эту ночь», затем затворялся с ней в комнате. Она спокойно спала, а старец, став в углу, всю ночь пребывал в молитве и прилежно молился о ней Богу. Утром, уходя от блудницы, просил ее никому не говорить, что он тут делал. Следующую ночь старец проводил у другой блудницы и, таким образом обойдя всех, начинал снова с первой. Господь, видя ревность старца о спасении погибавших душ, благословил его святые ревность и труд: некоторые блудницы, видя, как старец целую ночь молится о них, об их спасении, приходили в чувство, стыдились, что во время его молитвы они лежат и спят, вставали с постели и, преклонив колена, начинали вместе с ним молиться. Старец спешил воспользоваться таким минутным их настроением: он увещевал их обратиться на путь правый, грозил им Страшным судом, претил[488] вечными муками в аду, но в то же время и обнадеживал милосердием Божиим. Они умилялись душой, сознавали гнусность своего поведения и давали обещание исправиться. И вот дивное произошло в Александрии явление: одни из блудниц, оставив дом порока и разврата, вышли за законных мужей; другие удалились в женские обители, где подвигами покаяния, поста и молитвы старались загладить прежнюю порочную жизнь и испросить у Бога прощение своих грехов; иные, и не выходя замуж и оставаясь в мире, проводили, однако же, беспорочную жизнь, питаясь трудами рук своих. Но такие благие успехи достигнуты были с великими скорбями и страданиями для благодетеля падших. Народ, видя, как старец-монах каждый вечер входит в дом разврата и проводит там ночь, соблазнялся о подвижнике: и за глаза и в глаза его поносили и укоряли; встречая его на улице, идущего к непристойному месту, говорили: «Иди, окаянный, ждут тебя блудницы», – и плевали на него. Старец же кротко переносил все укоры и поношения и в сладость душе слушал, как его все почитали великим грешником. Иногда на укоры и брань кротко отвечал: «Не такой же ли человек и я, как все, не тою же ли плотью обложен? Ужели черноризцев Бог создал бесплотными? Поистине и черноризцы суть человеки». Иные говорили старцу: «Отец, отец! Что ты делаешъ? Сними лучше с себя иноческий образ, чтобы он не бесчестился твоим поведением, возьми одну из блудниц себе в жены и живи, как все порядочные люди». Старец, как бы гневаясь, отвечал таким: «Не послушаю вас: что мне за выгода – взять жену и заботиться о ней, печься о детях, о доме и проводить дни в заботах и трудах? Зачем меня судите? Ужели вам за меня отвечать Богу? Пекитесь каждый сам о себе, а меня оставьте в покое. Один есть судия всех – Бог, Который и воздаст каждому по делам его». Патриархом Александрийским был в то время знаменитый нищелюбием и благотворениями св. Иоанн Милостивый. Донесли клирики святителю, что некий инок соблазняет весь народ, входя каждую ночь к блудницам, но святитель Божий не верил их словам, помня случай, бывший при нем, как один святой жизни инок, от природы евнух, оклеветанный в том же беззаконии, какое приписывали Виталию, был напрасно наказан. Патриарх увещевал клириков не осуждать никого, особенно же иноков. «Не знаете ли, – говорил он клирикам, – что сделал на Первом Вселенском Соборе император Константин Великий, когда некоторые епископы и клирики вручили ему грамоты, в которых были написаны друг на друга предосудительные их дела? Он велел подать зажженную свечу и, не прочтя записок, сжег их перед всеми, причем сказал: “Если бы я своими глазами видел епископа или инока согрешающего, то я покрыл бы его своею одеждою”».

Прп. Виталий Александрийский

Открыл Господь раба Своего святого старца Виталия, воочию всем показав, что действительно никого не должно судить и осуждать. Однажды, когда старец стоял у дверей непотребного дома и хотел было уже войти в него, оттуда вышел какой-то молодой человек. Увидев старца, он закричал: «И ты туда же, старикашка?» – и ударил его по щеке. Благодушно принял и с кротостью перенес удар святой старец, но молодой человек был поражен невидимою силою: он вдруг упал на землю, стал дрожать и трястись, появились судороги и корчи, открылось беснование; видимо, в него вошел нечистый дух. Собрался народ; несчастного подняли и повели домой; по дороге он ясно произносил имя Виталия: «За него я наказан, ради него терплю и мучусь», – повторял он. Или говорил: «К Виталию меня ведите, к нему, к нему, к нему». Когда спросили его, кто этот Виталий, что может он ему сделать и где его найти, он отвечал: «Виталий – старец, раб Божий, он может исцелить меня, живет он у городских ворот в малой и убогой хижине». При этом молодой человек рассказал, где он встретил старца и какую обиду ему учинил. Отыскали у городских ворот убогую хижину, где жил Виталий-старец, и привели к нему бесноватого. Сжалился святой старец над несчастным, помолился о нем Богу и исцелил его, бес из него вышел, и он стал здоров. Узнали теперь все старца Виталия, узнали, что он действительно раб Божий и человек святой, увидели, что напрасно осуждали его, напрасно клеветали на него; искренно раскаивались, что делали ему укоры, брань и всячески ему досаждали, – сознали все это и прославили Бога. Старец же, сделавшись известным и не терпя славы человеческой, оставил хижину у городских ворот и поселился в другом потаенном месте, где провел последние годы своей труженической богоугодной жизни.