Древнескандинавская литература - [73]
Едва ли, однако, баллада в Скандинавии всегда бытовала только в крестьянской среде. В Средние века, когда распространение письменной литературы было в Скандинавии (кроме Исландии!) очень узким, устная литература, т. е. баллада, бытовала, вероятно, в разных слоях общества, в частности и среди знати. Не случайно еще в XVI в. баллады записывались представителями знати (см. выше). Таким образом, в Средние века распространение баллады должно было быть более широким, чем в Новое время, когда она сохранялась только в крестьянской среде, да и то благодаря особо благоприятным условиям, например таким, как в Телемарке. С распространением письменности устная балладная традиция отмирала повсюду. Баллады стало возможным читать и заучивать наизусть. Исполнительство-импровизация, т. е. творчество, уступало место механическому воспроизведению текста. Исполнитель из творца превращался в аналог запоминающего и воспроизводящего кибернетического устройства.
Римы
Хотя баллада была распространена во всех скандинавских странах, в Исландии она появилась позднее, чем в других, и ее распространение там никогда не было широким: в Исландии у баллады был сильный конкурент — римы, самый исландский из поэтических жанров, когда-либо бытовавших в этой стране.
Жанр этот, как обычно считается, возник еще в XIV в. По-видимому, римы всегда были письменными произведениями. Древнейшая из сохранившихся рим («Рима об Олаве») сочинена около 1360–1370 гг. Жанр рим был популярен в Исландии в течение всего последующего шестисотлетнего периода. Слушание рим было издавна излюбленным занятием исландцев. Возможно, правда, что первоначально их танцевали, как баллады в других скандинавских странах. Но, по-видимому, еще в Средние века римы пелись, а не танцевались. Существовали профессионалы, которые записывали римы и зимой ходили с хутора на хутор. Такой профессионал читал риму с рукописи и пел ее на специальный мотив, а остальные подпевали ему.
Римы — это длинные стихотворные повествовательные произведения. Бели такое произведение все выдержано в одном размере, то оно называется «рима» (ríma от rím «рифма»), и в таком случае это самый обычный для рим размер, который называется «ферскейтт» (ferskeytt от fern «четверной» и skeyta «скреплять»). Бели же оно состоит из нескольких частей, выдержанных каждая в особом размере, то такие части называются «рима», а произведение в целом — «римы» (rímur), и так же, поэтому, называется и сам жанр.
Ферскейтт — это четырехстрочная строфа, в которой нечетные строки связаны мужскими рифмами, а четные — женскими. Первая и вторая, третья и четвертая строки в такой строфе связаны, кроме того, аллитерацией. В нечетных строках такой строфы четыре слога, несущих метрическое ударение, а в четных — три. Вот первая строфа «Римы об Олаве»:
Аллитерирующие звуки выделены жирным шрифтом.
Ферскейтт издавна стал в Исландии самым популярным размером. В этом размере там до сих пор сочиняются шутливые или сатирические четверостишия, и, как говорится в одном из них, такое четверостишие бывает первой игрушкой исландца, но со временем становится в его руках смертоносным оружием.
По мнению одних ученых, этот размер восходит к рунхенту (см. выше), одному из скальдических размеров; по мнению других, — к одному из размеров средневековой латинской поэзии; по мнению третьих, — к четырехстрочной балладной строфе (см. выше, с. 406). Однако если учитывать стихосложение рим в целом, а не отдельные его элементы, то очевидно, что основа его — скальдическое стихосложение. Рифмовка в римах всегда охватывает все строки в строфе (а не только четные, как в четырехстрочной балладной строфе); в римах всегда есть не только конечная рифма, но и регулярная аллитерация (между тем ее нет в балладах и в латинской поэзии); в большинстве размеров, используемых в римах, есть, кроме того, еще и регулярная внутренняя рифма (а она обычна в скальдической поэзии, и ее нет в балладах и в латинской поэзии). Вместе с тем для стихосложения рим, как и для скальдического стихосложения, характерны сочетание разных формальных элементов в пределах одной строки (т. е. рифмы, конечной или внутренней, и аллитерации); строгость узора, который образуют эти элементы в строфе; многообразие размеров, получаемое путем варьирования этого узора. Таким образом, стих рим — это, как и скальдический стих, очень тесная и строгая форма.,
Для того чтобы соблюсти эту форму на протяжении одной римы (а рима часто достигает многих десятков строф), нужно большое версификаторское мастерство. Но еще большее мастерство нужно, чтобы соблюсти эту форму на протяжении цикла рим: ведь размер, т. е. узор рифм, конечных и внутренних, а также длина и количество строк в строфе, всегда меняется от римы к риме в пределах одного цикла рим, т. е. одного произведения, и такой цикл может состоять из десятка или более рим. Постепенно выработалось огромное количество строфических вариаций, применяемых в римах. Тот, кто сочинял римы, должен был владеть всеми этими размерами. Размер считался тем «драгоценнее» (dýrara), т. е. лучше, чем больше строфа была охвачена узором созвучий, т. е. чем более тесной и строгой была стихотворная форма.
Вниманию читателей предлагается книга, автор которой - известный отечественный филолог, крупнейший специалист по скандинавским языкам и общему языкознанию М.И.Стеблин-Каменский (1903-1981). "Мир саги" - это работа, в которой в увлекательной форме рассказывается о духовном мире исландских саг, самых замечательных произведений исландской литературы и самых своеобразных памятниках европейского Средневековья. Книга рекомендуется литературоведам, историкам, филологам-германистам, студентам и преподавателям филологических факультетов вузов, а также широкому кругу заинтересованных читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вниманию читателей предлагается книга, автор которой - известный отечественный филолог, крупнейший специалист по скандинавским языкам и общему языкознанию М.И.Стеблин-Каменский (1903-1981). В данной работе на основе произведений древнескандинавской литературы, в том числе героической поэзии, исследуются различные аспекты проблемы становления литературы. Книга рекомендуется литературоведам, историкам, филологам-германистам, студентам и преподавателям филологических факультетов вузов, а также широкому кругу заинтересованных читателей.
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».