Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье - [13]

В IV в. до н. э. Западный теменос Ольвии украсила бронзовая статуя Аполлона Врача, исполненная афинским скульптором Стратонидом по заказу ольвиополита Леократа; от нее уцелел теперь лишь постамент с надписью (НО. 65). Скульптура появилась на этом теменосе, когда главные государственные праздники отмечали уже на другом священном участке и у иных храмов.

Во второй половине VI в. до н. э. в Ольвию прибыла новая волна милетских колонистов. Возможно, их возглавлял жрец Аполлона Дельфиния, покинувший родину вместе с группой соотечественников из-за политических неурядиц и подчинения Милета власти персов. Культ Аполлона Дельфиния, как писал Страбон (IV, 1, 4), был общим для всех ионян. Он занимал ведущее положение в пантеоне Милета, и там его святилище с большим храмом находилось у Львиной бухты[111].

Почитатели Аполлона Дельфиния влились в гражданскую общину Борисфена и Ольвии, о чем свидетельствуют граффити с посвящением богу, и постепенно этот культ оттеснил на второй план Аполлона Врача и его праздники[112]. Гораздо меньшее количество почитателей Аполлона Дельфиния из новой волны колонистов поселилось на Боспоре. О них известно по посвятительным граффити V в. до н. э. из Тиритаки[113] и надписи IV в. до н. э. из Гермонассы (КБН. 1038); там в отличие от Ольвии праздники Дельфиния справляли были гораздо скромнее, чем местные торжества Аполлона Врача.

Ольвийские праздники Аполлона Дельфиния проходили на Центральном теменосе города (рис. 13, 14). Сюда, начиная с третьей четверти VI в. до н. э. ольвиополиты приносили свои дары богу; из них сохранилось несколько обломков киликов с посвящениями Аполлону Дельфинию[114]. В начале V в. до н. э. здесь построили храм. По размерам он вдвое уступал пантикапейскому храму Аполлона Врача и внешне напоминал милетский Дельфинион: он имел те же размеры и сходную ориентацию на восток. Около его фасада находились два жертвенника, стояли вотивные статуи и декреты, высеченные на стелах[115].

В архитектуре ольвийских культовых зданий V в. до н. э. заметны черты архаизации; это перекликается с нашими знаниями об особой любви ольвиополитов к древним сказаниям о героях и дает основание предполагать, что здесь долго сохранялтсь в неприкосновенности многие черты культурной и религиозной жизни, заимствованные из метрополии при выводе колонии[116]. Поэтому можно думать, что празднества Аполлона Дельфиния, справлявшиеся перед его храмом в классический период, имели многие архаические черты. В IV в. до н. э. ольвиополиты на месте старого воздвигли новый более крупный и богато украшенный храм[117]. Тогда, вероятно, главный государственный праздник Аполлона приобрел более пышный характер, свойственный подобным торжествам эпохи эллинизма, а дань древним ритуалам отдавали на Западном теменосе, где продолжали чтить Аполлона Врача.

Ольвийский праздник Аполлона Дельфиния сопровождался торжественной процессией, возлияниями и жертвоприношениями перед храмом бога, пением хоров и танцами, сходными с теми, о которых известно по надписям из милетского Дельфиниона[118]. Торжества проходили так же, как в Милете и других городах, весной во время открытия сезона мореплавания, потому что греки считали Дельфиния покровителем мореходов[119]. Эта эпиклеза Аполлона так разъяснялась в гомеровском гимне (II, 315-317):

Так как впервые из моря туманного в виде дельфина

Близ корабля быстроходного я поднялся перед вами,

То и молитесь мне впредь как Дельфинию.

Перевод В. В. Вересаева

Кроме покровительства мореплаванию Дельфиний, по мнению ольвиополитов, был организатором и покровителем их государства. Не случайно дельфин занял первостепенное место в символике Ольвийского полиса. В VI-V вв. до н. э. здесь обращались монеты в виде дельфинов (рис. 15), затем дельфин наряду с орлом, символом Зевса, вошел в эмблему Ольвии, которая чеканилась на монетах с последней трети V в. до первой половины II в. до н. э. (рис. 16, 17)[120].

В Милете организация культовых действ в честь Аполлона находилась в ведении жрецов, возглавлявших союз мольпов. Подобный союз образовался и в Ольвии; о его деятельности в V в. до н. э. известно по нескольким посвятительным надписям Аполлону Дельфинию (HO. 55, 58, 60, 167). В ольвийский союз вошли представители аристократических родов, ведущих происхождение от издавна живших в Милете предков. Верховный жрец ольвийских мольпов, как и в метрополии, становился жрецом-эпонимом, то есть его именем назывался год и датировались государственные документы. При раскопках милетского Дельфиниона найдены списки подобных эпонимов, начиная с 523 г. до н. э.[121] К сожалению, подобных списков не оказалось среди множества уцелевших надписей, которые ольвиополиты так же, как милетяне, ставили около своего храма Аполлона Дельфиния.

Мольпы чествовали Аполлона на совместных пиршествах, упомянутых в милетских надписях. Вероятно, подобные симпосионы устраивались также в Ольвии, и местные мольпы, приезжая в метрополию, посещали там эти торжественные трапезы. Они проходили в специально отведенном для них доме; еду и вино предоставляли все члены союза, кроме отдельных освобожденных от подобной обязанности. Во время симпосиона, как и на праздниках Аполлона Дельфиния, пение играло особо важную роль. Мольпы исполняли гимны в честь своего бога, считавшегося непревзойденным певцом и музыкантом; знаменательно, что наименование самих мольпов образовано от слова μολπή, означающее у Гомера только пение или пение в сопровождении пляски