Древнееврейская музыка и пение - [2]

.

Незачѣмъ прибавлять, что музыкальность перваго человѣка была больше въ потенціи и что псаломъ XCІ былъ пѣтъ Адамомъ столько же, сколько была читана имъ книга Разіэла, по раввинской легендѣ переданная ему ангеломь для изученія каббалистической науки. Въ 4 гл. 21 ст. Бытія выставляется другое лицо съ болѣе опредѣленными значеніемъ въ исторіи музыки. Передавая вкороткѣ исторію ближайшихъ потомковъ Каина, бытописатель объ одномъ изъ нихъ, именно Іувалѣ, замѣчаетъ, что онъ быль «отецъ всѣхъ играющихъ на киннорѣ и гугавъ»[9]. На основаніи этого мѣста древніе толкователи считали Іувала изобрѣтателемъ музыки и пѣнія въ такомъ же широкомъ смыслѣ, въ какомъ египтяне приписывали это Гермесу, т. е., что до Іувала никакихъ музыкальныхъ звуковъ и пѣсней не употребляли. Іосифъ Флавій, назвавши Іувала первымъ любителемъ музыки и изобрѣтателемъ цѣвницы и гуслей, прибавляетъ, что его изобрѣтенія въ числѣ другихъ того времени были написаны на двухъ высокихъ столпахъ, чтобы ихъ узналъ міръ послѣпотопный (Адамъ, по сказанію Флавія, предсказалъ, что міръ два раза будетъ погибать: одинъ разъ отъ воды, а другой оть огня)[10]. Филонъ называетъ Іувала первымъ пѣвцомъ и музыкантомъ[11]. Нѣкоторые толкователи даже слова: jubilare, jubilatio, юбилей производятъ отъ имени Іувала въ томъ смыслѣ, что онъ первый научилъ людей внѣшнему выраженію всякой радости[12]. Было много и другихъ различныхъ объясненій этого пункта, которыя, выходя изъ общихъ воззрѣній, объясняли умѣстность историческаго указанія о происхожденіи и открытіи музыки и нераздѣльнаго съ нею пѣнія въ опредѣленный моментъ и опредѣленнымъ лицомъ. Всѣ эти объясненія обыкновенно искали внѣшнихъ соприкосновенныхъ обстоятельствъ, которыя могли бы вызвать именно у Іувала первый музыкальный звукъ; таковы объясненія Зарлино, Гаффуріо, Бонтемпи, Мерсена, Коместора[13] и другихъ, теряющіяся въ догадкахъ, въ родѣ той, что Іувалъ открытіемъ тональности обязанъ своему брату Тубалкаину, ковачу всѣхъ орудій изъ мѣди и желѣза; наблюдая при кованіи брата за звуками металловъ, Іувалъ почувствовалъ въ себѣ способность подражать имъ, замѣтилъ, что звуки металла бываютъ различны, смотря по ихъ массѣ, что и подало поводъ къ открытію первыхъ законовъ звука и затѣмъ къ устройству перваго инструмента[14]. Всѣ эти объясненія требуютъ ограниченія, потому что библейскій разсказъ не даетъ никакого повода считать Іувала первымъ почувствовавшимъ въ себѣ музыкальную способность. Напротивъ подлинникъ еврейскій говоритъ только, что потомство Іувала было особенно расположено къ музыкѣ: «Іувалъ — отецъ всѣхъ играющихъ на киннорѣ и гугавѣ». Что здѣсь Іувалъ поставляется только въ отношеніе къ своимъ музыкальнымъ потомкамъ, а не къ своимъ предшественникамъ, видно изъ контекста рѣчи. Въ предшествующемъ стихѣ (20) говорится о братѣ Іувала Іавалѣ, что онъ былъ «отецъ живущихъ въ шатрахъ съ стадами». Очевидно братъ Іувала не въ отношеніи къ своимъ предкамъ называется отцемъ скотоводства, потому что скотоводствомъ занимался еще Каинъ. Далѣе послѣ стиха о музыкѣ слѣдующій (22) гласитъ: «Тубалкаинъ былъ ковачемъ всѣхъ орудій изъ мѣди и желѣза», уже безъ прибавки: «отецъ». Наконецъ 26 стихъ говоритъ, что Эносъ началъ призывать имя Іеговы. Очевидно, во всѣхъ этихъ случаяхъ указывается только главное занятіе потомковъ Адама, а не изобрѣтеніе этого занятія. Іувалъ также не былъ первымъ пѣвцомъ, какъ Іаваль первымъ пастухомъ, какъ Эносъ первымъ призвавшимъ имя Іеговы. Конечно, при исключительномъ занятіи музыкою, Іувалъ и его потомки могли изобрѣсть нѣкоторые инструменты, тогда какъ дотолѣ была извѣстна только вокальная музыка, но допустить, что Іуваломъ была спѣта первая пѣсня въ мірѣ, можно только при той мысли, что человѣчество постепенно выходило изъ состоянія первобытной нѣмоты, потому что человѣка въ настоящемъ его видѣ мы вообще никогда не можемъ представить безъ пѣсни. Съ другой стороны мы уклонились бы отъ опредѣленнаго историческаго свидѣтельства, если бы сказаніе объ Іувалѣ поставили рядомъ съ египетскимъ сказаніемъ о Гермесѣ — изобрѣтателѣ музыки, миѳическомъ лицѣ, олицетворяющемъ собою возможный только типъ первобытнаго пѣвца и музыканта, а не настоящаго историческаго изобрѣтателя нѣкоторыхъ музыкальныхъ инструментовъ. Другое подобное сопоставленіе братьевъ Тубала и Іувала съ общими представленіями, олицетворенными въ образахъ греческаго Вулкана, Аполлона и Гефеста, рекомендуемое нѣкоторыми новѣйшими толкователями, слабо даже въ фонетическомъ отношеніи[15]. Мы съ своей стороны наоборотъ готовы признать историческое зерно даже въ миѳахъ о Гефестѣ и Гермесѣ; принимая во вниманіе, что въ этихъ миѳическихъ сказаніяхъ лира образуется изъ жилъ Тифона, злаго начала, можно допустить, что здѣсь на миѳической почвѣ варіируется библейское сказаніе о первоначальномъ развитіи музыкальнаго искусства у нечестивыхъ потомковъ Каина, (который дѣйствительно обнаружилъ нѣкоторыя свойства Тифона), потому что внѣ библейскаго разсказа связь музыки съ злымъ началомъ въ греческихъ миѳахъ непонятна.

Послѣ замѣчанія объ Іувалѣ, употребленіе музыки не указывается вь періодъ патріарховъ, кромѣ слѣдующихъ словъ Лавана къ Іакову (31, 27): «зачѣмъ ты убѣжалъ отъ меня тайно? я отпустилъ бы тебя съ тимпаномъ и кинноромъ». Но, такъ какъ Лаванъ жилъ въ Паданъ-арамѣ, то изъ этого замѣчанія ничего нельзя вывести о музыкѣ патріарховъ. Недостатокъ библейскихъ указаній любители музыки дополняютъ въ этомъ случаѣ нѣкоторыми миѳическими средневѣковыми сказаніями о занятіи патріарховъ музыкою. Мартини приводитъ неизвѣстно откуда взятое имъ преданіе, что Ной былъ великимъ любителемъ музыки и внесъ въ ковчегъ, кромѣ музыкальныхъ инструментовъ, какіе-то мемуары, вѣроятно Іувала, о состояніи наукъ и искусствъ до потопа; здѣсь говорилось о