Древнее зло в кресле босса - [17]

Я уже закончила с документами, сложила аккуратно на край стола и направилась к шкафу, чтобы достать свою куртку. И отвечала уже устало, ощущая себя пациентом в той же самой палате:

– Я бы с удовольствием, Григорий Алексеевич, но нафиг не надо. Вам бы в людях разбираться так же, как в сортах мармелада. В общем, я пойду. А у вас, как я поняла, в проститутках много знакомых водится – накиньте сто семьдесят процентов к тарифу и орите, сколько влезет. Думаю, они и разревутся, если очень надо.

– Гениально, – выдохнул он. – Я обычно проституток по другому назначению использовал, но почему бы и не расширить их функции?

– Вы меня только про то назначение не просвещайте, я вас умоляю. Я хоть и совершеннолетняя, но не настолько, чтобы всего вас мысленно объять. В общем, я пойду, до завтра и хорошего вечера!

– Подвезти, уборщица? Я уже года два как научился водить машину.

Предложение меня удивило до смеха:

– Спасибо, не надо. Там внизу целая компания мужчин с тем же желанием. Буду выбирать по выражению лица и марке авто, хотя ни черта не смыслю в марках авто.

– О, ты пользуешься такой популярностью? – он зачем-то шагал со мной рядом уже по коридору.

– С некоторых пор, – неопределенно ответила я. Но потом зачем-то добавила, припомнив, как он пытался меня уязвить: – Не все мою оболочку считают невзрачной!

– Вообще-то, я не удивлен. Ты невзрачна, но обладаешь такой черной душой, что в хитрости даже мне можешь советы давать. Мужчины обычно на подсознательном уровне выбирают таких стерв.

– Я стерва? – немного притормозила от возмущения. – Или вы все-таки решили меня вне кабинета достать без всякой звукоизоляции? Так не выйдет! Я, знаете ли, тоже за словом в карман не полезу – и могу вас такими нижнетагильскими матами покрыть, что вам мой кофе пенкой от латте покажется!

Он придержал меня за локоть и немного наклонился. У него, кстати говоря, глаза мутно-зеленые – какого-то неопределенного оттенка, но сейчас они будто слегка потемнели – странный визуальный эффект, возможно, от освещения.

– Уборщица, а по какому тарифу ты сможешь поработать проституткой, на которую можно поорать? Кажется, ты идеальна.

Это было уже слишком! Я выдернула локоть и зашипела на него, не сдерживая ярости. Вот только про маты я немного преувеличила, потому и слова подбирались плохо:

– Послушайте вы! Выбирайте выражения! Я вам не шлюха! Вы сами шлюха, раз всех такими же считаете!

– Спасибо, этот свой грех даже отрицать не могу. Еще претензии?

– Да пошли вы! В… анальное отверстие! И поглубже! И вообще, на абстрактном фаллосе я вертела все ваши оскорбления, ясно? Я провела многократный коитус с вашей матерью, хотя это технически невозможно! – сама услышала, как нелепо это звучит, и расстроилась: – Ох, блин, никогда не думала, что мама-филолог и папа-краевед такую дурную наследственность мне передадут – даже высказаться нормально не умею!

– Да нет, отлично прозвучало, оригинально, – одобрил босс.

– Тогда до завтра, – смиренно повторила я. – И не надо за мной идти, умоляю. А то мне перед вами не стыдно, а перед самой собой – очень.

Третий день отбывки в дурдоме закончился не на самой позитивной ноте, но я радовалась тому, что закончился. О, сколько нам открытий чудных готовят еще два дня, я уже даже предполагать боюсь.

Глава 6

И вдруг все тревоги закончились. Вот на полном серьезе. Григорий Алексеевич превратился в какого-то тактичного джентльмена, от которого я ждала подвоха – но так его и не дождалась. Он абсолютно спокойно выдавал распоряжения, не сыпал оскорблениями и с остальными сотрудниками демонстрировал чудеса переобучения. На фоне того, что он согласился пока не снижать рабочим оклады, это выглядело прорывом. И я не без оснований вписывала этот прорыв в свои заслуги. Плохо то, что не без оснований и все работники вписали это в мои заслуги. Орден мне не предложили, но я и сама не дура – понимала, что так просто меня без ордена не отпустят.

Потому и требовала отчета теперь с Маргариты Семеновны:

– Нашли секретаря?

– Ищу, Любаша, ищу, – в пятый раз ответила она одно и то же.

– Кандидаты хоть есть? – я надавила.

– Полно! – фальшиво обрадовалась она. – А тебе не хотелось бы…

– Не хотелось! – отрезала я, без труда угадывая конец фразы. – Я вам больше скажу, Маргарита Семеновна, сейчас мое место действительно привлекательно. Лично я за весь сегодняшний день только улыбалась. Не ваши бы каблуки, так вообще сплошное наслаждение жизнью. Кстати говоря, Григорий Алексеевич, оказывается, очень приятный мужчина. Как директор, конечно, не подумайте чего хорошего. Распоряжения понятные и однозначные – исполняй не хочу. При ошибках не ругается, а просто говорит переделать. Может, Ирину Ивановну вернуть? Она же идеальный секретарь!

Начальница отдела кадров тяжело вздохнула:

– Уже пыталась, Любаш. Она трубку бросила, как только поняла, откуда звонят. Ты же понимаешь, что никто в твои рассказы так запросто не поверит. Даже мы сомневаемся, хотя и видим подтверждения… Инерция! Сложно спорить с законами физики!

Я не могла с ней не согласиться. В конце концов, мне тоже трансформация босса казалась какой-то неуместной и необъяснимой дикостью. Люди способны меняться в хорошую сторону, я в это верю, но никто не меняется кардинально за три дня! И чаще всего после такого оборота следует жестокий рецидив. Но лично меня это уже касаться не будет, потому я повторила строго, как заученный речитатив: