Древнее зеркало - [61]

Возле аптечной лавки он увидел молодого человека лет двадцати. Юношу звали Цзинь Далан, или Цзинь Старший. Ли Цин поспешил поклониться.

– Простите за беспокойство, лекарства в вашей лавке продаются за наличные деньги или можно купить в кредит?

– Обычным покупателям, что к нам приходят за снадобьями, мы продаем за наличные. А для тех, кто держит свое заведение, открываем счет. В конце месяца или сезона с ними производится расчет. У нас это называется «полу-в-долг-полуналичными».

– Я детский врач, – схитрил Ли Цин. – Все время ходил по деревням с сумой за плечами, а сейчас вот состарился и решил открыть свое заведение, чтобы лечить на одном месте. Я мог бы стать вашим клиентом. Вот только не знаю, есть ли здесь дом, который сдается в аренду?

– Разве вы не заметили соседского дома – на воротах висит объявление о сдаче! Правда, домишко до крайности тесный. Боюсь, вам там будет не слишком удобно.

– Одному мне вполне хватит, ведь у меня нет малых детей! Понятно, придется сделать вывеску да привести в порядок помещение: поставить лари для лекарств, приобрести нужный инструмент – ножи и прочее. Тогда можно будет начать дело. Скажите, а где все это можно достать? Вы не продадите в кредит?

– В моей лавке есть все, что вам нужно, и даже гораздо больше. Могу дать и в долг, а когда ваши дела пойдут на лад, рассчитаемся. Расплатитесь заодно и за лекарства. Оба не останемся внакладе.

Так, благодаря помощи Старшего Цзиня Ли Цин поселился в доме подле аптекарской лавки. Невольно ему пришли на ум стихи, которые он прочитал своим родственникам перед тем, как идти на Гору Заоблачных Врат: «Над монахом, что с чайником ищет Дао, сам я смеялся всегда. Но чайник таинств на шумном торжище увидеть – горше стократ!»

Ли Цин подумал: «Никогда не предполагал, что придется заняться врачеванием. Правда, не все еще получается, как говорится в этих строках».

И тогда над воротами лавки он водрузил небольшую поперечную вывеску с тремя иероглифами: «Заведение подвешенного чайника», а рядом – большую продолговатую таблицу с десятью словами: «Лекарь Ли лечит всевозможные детские болезни, сомнительные и тяжелые». В лекарне появились разные врачебные инструменты и другие необходимые вещи, и лавка сразу же стала походить на заведение настоящего медика. Как говорят в подобных случаях: придали Будде облик Будды.

Как раз в этот год в Цинчжоу появился страшный недуг под названием «детская хворь». Заразная болезнь не щадила ни богатых, ни бедных. Умирали все, кого она только касалась. Детских врачей в городе было мало, к больным детям приглашали и врачевателей Большого Колена{167}. Но недуг был столь тяжел, что едва какой-нибудь лекарь, пусть даже самый знаменитый, давал больному свое зелье, как у того выкатывались глаза из орбит и он тотчас испускал дух. А вот Ли Цин творил прямо чудеса. Он даже не ходил к больным, не щупал пульс{168}. Достаточно было рассказать ему, как протекает недуг и как выглядит больной. Он брал щепотку лекарства и давал одну порцию для больного. Было лекарство дорогое или дешевое, сильное или слабое, каждая порция стоила ровно сто монет. Некоторые требовали себе две порции, но Ли Цин им отвечал:

– Для исцеления вполне достаточно одной порции моего лекарства!

Люди не знали, верить старику или нет, но, поскольку хворь у детей развивалась почти мгновенно, они спешили купить щепотку зелья. Вам, конечно, интересно знать, как действовало чудесное зелье. А вот как. Стоило поднести его ко рту ребенка, и болезнь исчезала наполовину, а если дитя проглатывало всю порцию, оно выздоравливало. Случалось и так: купят лекарство, принесут домой, а ребенок уже и не дышит. Тогда порошок нужно было прожарить, а дым вдунуть в ноздри больного, и тот сразу же оживал.

Слава о Ли Цине по прозванию Ли Одна Щепоть прошла по всему городу. Трудно сказать, сколько детей излечил он и сколько денег заработал! Как и прежде, он жил один и расходовал на себя самую малость. Однако, по возвращении его от бессмертных некоторые привычки его изменились. Рассчитавшись за дом и лекарства, Ли Цин перестал копить деньги и не собирал больше подарков, как раньше, когда его одаривали родственники ко дню рождения. Он тратил деньги широко и с размахом, отдавая тем, кто в них нуждался. Он действовал щедро и великодушно, проявляя высокую человечность.

Молва о старом лекаре распространялась. Его знали уже не только в Цинчжоу, но также в Ци и Лу{169}. Многие лекари, прослышав о чудесах, которые творит Ли, стали обивать порог его дома в надежде поучиться у него. Они готовы были даже пойти к нему в ученики. Многие из них дивились, узнав, что Ли не читает медицинских книг, не ходит к больным, не проверяет их пульс. Вся его наука, казалось, состояла в том, что он давал больному щепоть какого-то зелья, на вкус довольно обычного. Некоторые говорили, что при одной болезни он дает разные лекарства, а другие утверждали, что ничего, мол, подобного, – он дает одно и то же снадобье при разных болезнях. Все сходились, однако, на том, что стоит больному принять лекарство, и любую хворь как рукой снимет. В чем тут дело, никто не понимал. Улучив момент, лекари осторожно расспрашивали старика, стараясь выведать секрет, на что Ли отвечал: