Древнеанглийская поэзия - [37]

Таким образом, во всем поэтическом искусстве англосаксов сохраняются черты архаического синкретизма (хотя и не везде они так очевидны, как в гномической поэзии или заклинаниях). Эпическая поэзия испокон веков и развлекала, и рассказывала о прошлом, и поучала. Отсюда, т. е. не только от христианской литературы, берет начало учительство, столь присущее всей древнеанглийской поэзии. Переосмысление ценностей эпического прошлого и соприкосновение его с неустоявшимся настоящим вносит в это учительство тревожные и глубоко пессимистические ноты. Здесь, как это множество раз отмечалось в литературе, не может найтись места для комизма, игры, тривиальности. «Трезвое достоинство и признание трагической серьезности жизни — вот настроение, преобладающее во всей древнеанглийской поэзии, ее отличительная черта»[297].

Оборотной стороной того же функционального синкретизма является так называемая «персонализация истории» в героическом эпосе. Прошлое не может быть изображено здесь иначе, как через судьбу эпического героя, который приобретает тем самым черты исключительности, сам разрастается до масштабов этого прошлого. Но и другие герои древнеанглийских стихов также не мыслят себя иначе, чем на фоне всемирно-исторических событий, соизмеряют свои печали не меньше, чем с трагедией общечеловеческой истории. При этом эпические персонажи, связываемые, по условию, с определенными, принимаемыми за быль, событиями, непременно должны быть конкретизированы. Минимальный знак этой конкретизации и, вместе с тем, подтверждение правдивости сообщения — личное имя персонажа. Личное имя, как мы видели, может сохраняться и тогда, когда изглаживается память о самом сказании и о роли в нем персонажа. Так же скорее всего может объясняться употребление личных имен в эпических стихах о современности, например, в «Битве при Мэлдоне». Здесь не «воин» говорит вслед за «воином», но Леофсуну вторит Оффе, а Оффа — Эльфвине. С художественной точки зрения, это, конечно, лишь видимость конкретности, поскольку все эти персонажи «Битвы при Мэлдоне» никак не индивидуализированы, и все их речи лишь варьируют одну и ту же тему. Но эта условная, чисто внешняя конкретизация остается все же необходимостью при описании внешней последовательности событий. Напротив, при изображении чувства необходимость в какой-либо конкретизации отпадает. Поэтому «лирический герой» древнеанглийской поэзии совершенно не индивидуализован; он всюду остается одним и тем же, т. е. не имеет не только имени, но и лица, переходя из произведения в произведение одним и тем же «глашатаем истины». Древнеанглийская лирика может выражать только всечеловеческие чувства и, при всей глубине ее, неспособна вести к постижению внутреннего мира человека как частного лица.

Нормандское завоевание пресекло традицию аллитерационной поэзии в Англии. Но можно заключить из сказанного, что к этому времени аллитерационная поэзия, теснимая латинской и англосаксонской прозой, уже исчерпала свои возможности. Подобно эпическому герою, накануне последней битвы она была уже близка к смерти (fǽge). Едва ли случаен тот факт, что среди древнеанглийских рукописей нет стихов, посвященных битве при Гастингсе.

Краткие библиографические сведения

Библиография древнеанглийских поэтических памятников содержится в кн.: The Cambridge bibliography of English literature: (600–1660)/ Ed. Bateson F. W. Cambridge, 1941, vol.1/ Ed. Watson G.; 1957, vol.5 (Suppl.). Источником библиографических сведений может служить также целый ряд изданий, среди которых отметим: Anderson G. K. The literature of the Anglo-Saxons. Princeton, New Jersey, 1949; Kennedy A. G. A concise bibliography for students of English. 3d ed. Stanford (Cal.), 1948; Renwick W. L., Orton H. The beginnings of English literature to Skelton, 1509. 2nd ed. L., 1952.

История изданий древнеанглийских поэтических памятников начинается с публикации Франциском Юниусом в Амстердаме рукописного кодекса (1655), ныне известного как Codex Junius: Caedmonis Monachi Paraphrasis Poetica Genesios ac praecipuarum Sacrae paginae Historiarum, abhinc annos M. LXX. Anglo-Saxonice conscripta, et nunc primum edita a Francisco Junio. Первое издание Эксетерской книги (the Exeter Book) принадлежит Бенджамену Торпу: Thorpe В. Codex Exoniensis: A collection of Anglo-Saxon poetry, from a manuscript in the library of the Dean and Chapter of Exeter, with an English translation, notes and indexes. L., 1842. Стихотворные тексты из Верчелльской книги (the Vercelli Book) были полностью изданы Р. Вюлькером: Wülker R. Codex Vercelliensis. Die Ags. Handschrift zu Vercelli in getreuer Nachbildung. Leipzig, 1894. Укажем также первоиздания следующих памятников, не вошедших в основные рукописи. «Битва в Финнсбурге» была опубликована Дж. Хикксом: Hickes G. Thesaurus: Linguarum vett. septentrionalium thesaurus grammatico-criticus et archaeologicus. Oxford, 1705. Первоиздание «Вальдере»: Stephens G. Two leaves of king Waldere’s lays. Copenhagen; London, 1860. Первоиздание «Битвы при Мэлдоне» принадлежит Т. Хирну: Hearne Т. The Battle of Maldon. Johannis confratris et monachi Glastoniensis chronica. Oxford, 1726, p.570–577.