Дрэгар. Книга 1 - [40]
— За дверью никого нет. Пошли?
Вор кивнул и, опередив Виктора, медленно открыл дверь в коридор с множеством поворотов. По обеим его сторонам через неравные промежутки шли двери. Коридор освещался небольшими светильниками, висящими на стенах под самым потолком, залившим всё вокруг ярким и ровным, белым, явно магическим, светом. Что, впрочем, не особо удивляло — маги и люди вели активную торговлю.
Шли медленно, держась на некотором расстоянии друг от друга, прижимаясь каждый к своей стене коридора. Виктор внутренне собрался, уступив Максо необходимость оглядываться по сторонам.
Маг чувствовал его, артефакт… И шёл, как будто в игре "холодно-горячо".
Неожиданно полную тишину коридора прервал удивлённый вскрик. Виктор мгновенно открыл глаза и изготовился к атаке. Хотя атаковать, в принципе, было некого. Максо уже подмял под себя некстати вышедшего из-за поворота мужчину. Судя по одежде, им попался слуга. Виктор кинулся к вору, помогая связать их незадачливого противника и засунуть кляп.
Только после этого они огляделись и прислушались — не привлёк ли шум возни нежданных слушателей. Тихо.
Маг, поднявшись, подошёл к ближайшей двери и, проделав ещё пару пассов — проверяя помещение на наличие людей, спокойно открыл её. За дверью оказалась музыкальная комната, легко определяемая по наличию рояля, арфы и ещё чего-то, неопределяемого в связи с полной темнотой царящей в зале.
Лазутчики легко подняли и внесли несопротивляющегося мужчину в комнату, положили у стены, спрятав за драпировку, и вышли, плотно закрыв за собой дверь.
Максо внимательно осматривал комнату. Судя по всему, они, наконец, нашли кабинет Его Величества Лехандро Ре'верден де Къердо.
— Вик, ну как? Нашёл?
Недостойный оторвался от осмотра каминной кладки и резко развернулся:
— Никогда… не смей… называть… меня… Вик!!! — холодно, выделяя каждое слово, произнёс Недостойный.
Максо недоумённо уставился на него:
— Ладно — ладно… Чего ты так взъерепенился?! Не хочешь, не буду.
Виктор медленно вернулся к осмотру.
— Так ты что-то нашёл? — через некоторое время снова поинтересовался вор.
— Магией тянет оттуда. Но по карте, что нам дал Фернандо, там ничего нет… Может ты посмотришь?
— На официальной карте Дворца и тайных ходов нет… — пробурчал себе под нос Максо. Занял место мага у камина. И после тщательного осмотра и ощупывания потянулся к сумке. Достал оттуда маленькую стальную трубочку.
— Что это? — не удержался Виктор.
— Свисток, — пояснил вор, но, поняв, что это мало что объясняет его спутнику, продолжил: — Видишь вот эту штучку в стене? Я уже сталкивался с подобным замком. На последнем деле. Этот свисток дал мне клиент — барон Пильемо Ре'гран и я не посчитал нужным его возвращать. Подобный механизм, в принципе, прост. Он двухпоточный. Сначала издаётся музыкальный сигнал, а потом свисток вставляется в небольшую замочную скважину и, соответственно, проворачивается…
— Великолепно! Давай быстрее! Открывай!
— Быстрее — быстрее… — пробурчал Максо, приноравливаясь к свистку. — Главное, чтобы "ключик" подошёл и к нашей дверце!..
И дунул. Звук, раздавшийся после этого, мало походил на свист. Скорее на визг кошки, которой косорукая хозяйка прищемила дверью хвост. Виктор даже поморщился, настолько звук резал слух. Но Максо, не отвлекаясь, уже проворачивал свисток в замочной скважине. Раздался щелчок.
Затаили дыхание… Скрежет, аккомпанирующий открытие прохода в каминной кладке, мог бы с лёгкостью согнать сюда всех, пребывающих на этаже. Но, по-видимому, тот просто-напросто был пуст. Что, конечно, удивило и вора, и мага, но абсолютно не помешало им обоим сунуть нос в образовавшийся проход. Их взглядам открылась маленькая комната, стены которой были обиты чёрным бархатом. А на небольшом столике с высокой витой ножкой стоял он, артефакт. Выглядевший, кстати, как небольшая чаша с двумя ручками по бокам.
"Да, именно так. ЧАША!", — вдруг понял Виктор. "Слишком часто на самом деле страшные предметы, имеют самый, что ни есть, мирный облик!"
Чаша была выплавлена из странного металла, похожего скорее на серебро, но с матовой, густой синевой. Украшенная по верхнему краю выпуклыми мраками [26]. Оба вдруг ощутили странное, чуть щекочущее ощущение узнавания, но тут же отогнали — не до этого.
Замерли на пороге. И не успел Максо сделать и шага в комнату, как маг дёрнул его обратно.
— Ты чего? — возмутился не ожидавший такого подвоха вор.
— А того, что шкуру твою спасаю! Авось ещё пригодишься!..
— В смысле?
— С твоим-то "проворством" удивляюсь, как ты вообще до своих лет дожил?! — не удержался Виктор от чисто риторического вопроса. — Тут магическая защита. Сунешься — сдохнешь на месте. И отнюдь не быстрой, тихой смертью.
Максо недоверчиво посмотрел на пустую комнату, даже не обратив внимания на издёвку:
— Ты уверен?
— Нет, идиот, сегодня праздник Шута ![27] Стой на месте и, пока я не дам команды, не смей даже шевелиться!..
— А дышать, моргать и "пускать воздух" можно?! — невинно хлопая глазками, поинтересовался вор. Он явно уже отошёл от неудавшейся кончины!
— Да ну тебя, в Недра! — Маг отвернулся и полностью сосредоточился на комнате с Чашей.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.