Drang nach Osten. Натиск на Восток - [72]

Чем запомнился политический тяжеловес — посол России в Украине В. Черномырдин. «Мастер» русской словесности, он остался в памяти почитателей своего «ораторского» искусства парочкой сальных шуточек про украинское сало и тем, что на шумных гуляках с ряжеными запорожскими казаками лихо опрокидывал чарку с горилкой с лезвия шашки. Приявший у него пост М. Зурабов, будучи министром здравоохранения и социального развития РФ, успешно завалил реформу и, судя по плачевным результатам его «работы» на Украине, проделал то же самое, но уже в качестве посла.

Уповая на газ и присосавшихся к нему алчных, циничных украинских чиновников, сколотивших свой капитал на российских экономических льготах для братской республики, кураторы из Москвы, пройдясь по вельможным кабинетам в столичном Киеве, в упор не видели обобранный до нитки и скатившийся в нищету украинский народ. Тот самый народ, который травит всеми мыслимыми и не мыслимыми способами сорвавшаяся с цепи неонационалистическая стая. Тот самый народ, который на баррикадах Луганска, Донецка, Славянска, Мариуполя и сотен других городов и поселков на Юго-Восточной Украине борется не только за свое выживание, но и за Россию. Горечь и боль вызывают их упреки: «А где все эти годы была Россия?», «Россия, почему ты забыла нас — русских?», «Россия, почему за все эти годы ты не создала у нас культурных, исторических центров?»

Тех самых центров, которые Запад упорно и настойчиво насаждал на Украине, тех самых, но только российских центров, которые бы сегодня стали духовной и организационной поддержкой народного движения за освобождение народа не только Юго-Востока, но и всей Украины от нового «Drang nach Osten» на славянскую цивилизацию.

Борьба за нее и будущее России, и не только на территории многострадальной Украины, но и в Приднестровье, Грузии, Молдавии и в других регионах, к сожалению, займет годы, потребует огромных ресурсов, колоссального напряжения сил и приведет к новым многочисленным человеческим жертвам. Но даже не они, а идеи и духовно-нравственные ценности определят ее исход. И здесь, если речь вести об Украине, далеко не все так очевидно и однозначно.

Давно уже нет в живых Д. Донцова, Е. Коновалеца, С. Бандеры, Р. Шухевича, Н. Арсенича. После себя они не оставили счетов в иностранных банках, особняков на Лазурном берегу, ни тем более наследства для родственников. Но после них осталось нечто гораздо более весомое и значимое, чем приходящие материальные ценности — идея о «Суверенной Соборной Украинской Державе». Идея, омытая их собственной кровью и кровью тех, кто вместе с ними жестоко и безжалостно боролся за ее воплощение в жизнь.

70 лет назад она владела умами только некоторой и не самой значительной частью населения Западной Украины. Сегодня ее не просто поддерживают, а за нее сражаются и умирают под Донецком и Луганском жители центральных и восточных областей. И не просто граждане Украины, а русские по крови и до недавнего времени русские по духу. Поэтому любое, даже самое дружественное движение России, рассматривается ими не иначе как угроза их выстраданной, добытой дорогой ценой свободе, овеянной привлекательными легендами и мифами о жертвенности С. Бандеры, Р. Шухевича и Н. Арсенича.

Как долго продлится эта духовная, экономическая и «горячая» война двух славянских народов, вряд ли кто возьмется предсказать. Она, видимо, будет вестись до тех пор, пока не закончится идущий полным ходом новый передел мира.

Если вести речь о Европе, то здесь, наряду с США, все большую роль играет Германия. За последние годы она обрела небывалую мощь, а новые поколения немцев испытывают все меньшую вину за преступления против человечности, совершенные их предшественниками. Экспансия Германии в соседние страны пока ограничивается завоеванием их экономических рынков. Но не за горами то время, когда, как отмечал У. Черчилль, «…снова воспрянет несокрушимая мощь «всех германских племен», вновь запылают неугасимые огни воинственной Пруссии»[125].

И куда будет направлена «несокрушимая мощь «всех германских племен», нетрудно догадаться — на Россию. Уже сегодня мы можем наблюдать, как материализуется новый «Drang nach Osten».

Часть 7. «Скелет в шкафу»

Разговор в поезде

Поздней осенью 1994 г. я направлялся из Москвы к новому месту службы и жительства моей семьи в г. Йошкар-Ола. Погода стояла омерзительная. Свинцово-сизые облака цеплялись за шпили «сталинских» высоток и, казалось, плющили город в безликую серо-бетонную массу. Порывистый северный ветер наотмашь хлестал по лицу снежной крупой, под ногами чавкала зловонная жижа, в воздухе стоял удушающий смрад. Со всех сторон ко мне тянулись испачканные в саже и грязи руки нищих, а их дрожащие, у кого от холода, а у кого от сивухи, голоса тонули в звуках разухабистой песни. Голос певца Михаила Круга с надрывом выводил «гимн» того окаянного времени — «Владимирский централ, ветер северный…». На руинах советской империи и канувшего в небытие социализма с «человеческим лицом», новая Россия, нарождающаяся в нечеловеческих муках и страданиях, обретала себя в условиях дикого капитализма.