Drang nach Osten. Натиск на Восток - [51]

С учетом их отношений руководители ИНО НКВД СССР советской разведки и построили свою оперативную комбинацию. Ввод в ближайшее окружение Е. Коновальца выдающегося советского разведчика П. Судоплатова (с 1941 г. по 1945 г. руководитель знаменитого 4-го Управления НКВД — НКГБ СССР, занимавшегося разведывательно-диверсионной деятельностью в тылу противника), был осуществлен через Н. Лебедя.

Главарь ОУН без тени сомнения принял «племянника» своего старого «друга». С течением времени он проникся к П. Судоплатову большим доверием. Павел Анатольевич на стороне Е. Коновальца активно боролся с поднимавшими голову резвыми «бандеровцами» и без колебаний выполнял его самые рискованные поручения на Украине. Так, благодаря умелым действиям Н. Лебедя и П. Судоплатова, руководство советской разведки владело обстановкой в руководстве ОУН и находилось в курсе его планов. Кроме того, Н. Лебедю и П. Судоплатову, имевших влияние на Е. Коновальца, долгое время удавалось сдерживать террористическую активность украинских националистов. Они сумели убедить его в несвоевременности повстанческой деятельности на Украине. Наряду с этим, через Н. Лебедя и П. Судоплатова была получена достоверная, документально подтвержденная информация о связях украинских националистов со спецслужбами Германии.

О том что, они существовали на самом высоком уровне, одним из первых сообщил все тот же Н. Лебедь. В частности, ссылаясь на него, П. Судоплатов приводит следующий факт:

«…Лебедь стал для нас ключевой фигурой в борьбе с бандитизмом на Украине в 1920-х гг…От Лебедя, которому мы разрешали выезжать на Запад в 1920-х и 1930-х гг. по нелегальным каналам, нам и стало известно, что Коновалец лелеял планы захвата Украины в будущей войне. В Берлине Лебедь встречался с полковником Александером, предшественником адмирала Канариса на посту руководителя германской разведслужбы в начале 1930-х гг., и узнал от него, что Коновалец дважды виделся с Гитлером, который предложил, чтобы несколько сторонников Коновальца прошли курс обучения в нацистской партийной школе в Лейпциге»[103].

Подтверждение тому, что германские спецслужбы действительно занимались подготовкой руководителей и боевиков ОУН для организации антисоветского подполья на Украине, на Лубянке вскоре получили от П. Судоплатова. По рекомендации Е. Коновальца он был направлен в одну из таких школ. Позже Павел Анатольевич так вспоминал об этом:

«…В сентябре (1934 г. — Прим. авт.) меня послали на три месяца в нацистскую школу в Лейпциге. Во время учебы я имел возможность познакомиться с оуновским руководством»[104].

Работу школы курировал один из будущих руководителей абвера Э. Лахузен. Он отбирал из числа слушателей наиболее перспективных будущих агентов германской разведки и положил глаз на П. Судоплатова. Но Павел Анатольевич уклонился от контакта, опасаясь, что матерый германский разведчик мог его расшифровать.

«…Я отверг предложение о моей встрече с полковником Лахузеном из штаб-квартиры абвера. Вступать в прямые контакты с германской разведкой было бы рискованно, т. к. немцы могли принудить меня к сотрудничеству»[105].

Что касается других «слушателей лейпцигской школы», то взамен германские спецслужбы требовали от кадров УПАОУН, и, в частности, от Е. Коновальца и А. Мельника развединформацию о положении дел в СССР и в Красной армии. И те лезли из кожи вон, чтобы доказать свою необходимость и получить деньги на содержание. Ради этого они шли на подлог и нередко высасывали информацию из пальца, о чем однажды в порыве откровенности Е. Коновалец поведал П. Судоплатову. Разговор имел место в 1937 г., и в нем главарь ОУН рассказал:

«…ОУН передала немцам дезинформацию о том, что ряд командиров Красной армии из числа украинцев — Федько, Дубовой и др. — выражали свои симпатии делу украинских националистов. Люди Коновальца выдумывали подобные истории, чтобы произвести впечатление на немцев и получить от них как можно больше денег»[106].

«Материалы» ОУН, а также сфабрикованное гитлеровскими спецслужбами «дело» на маршала М. Тухачевского о якобы его участии в заговоре против И. Сталина, через президента Чехословакии Э. Бенеша, находившегося в хороших отношениях с советским вождем, были доведены до И. Сталина. Его реакция была незамедлительной и ужасающей для Красной армии. Ее комсостав подвергся массовым репрессиям.

Но это было позже, а тогда в 1932 г. Е. Коновалец, вдохновленный встречами с А. Гитлером и В. Николаи, развил бурную деятельность. В октябре 1933 г. ОУН был подготовлен теракт против советского консула во Львове. Организацию его исполнения возложили на С. Бандеру, но у него произошла осечка.

Боевик Лемек не знал в лицо консула, и жертвой выстрелов стал секретарь консульства А. Майлов.

Второй террористический акт, имевший далеко идущие политические последствия для судеб всей Европы, также не обошелся без участия ОУН. Здесь интересы Е. Коновальца и руководителей гитлеровских спецслужб совпали. Нормализация отношений советской России с Югославией и Францией не входила в их планы. Она угрожала глобальным замыслам нацистов о «расширении жизненного пространства» и хоронила мечту украинских националистов о создании «Соборной Украины». Добраться до Кремля и И. Сталина у них были руки коротки, и тогда они нацелились на министра иностранных дел Франции Л. Барту. Он оказался одним из немногих западных политиков, который видел в нацистской Германии угрозу миру в Европе и, чтобы предотвратить ее, ратовал за союз с СССР. Л. Барту не только поддержал предложения советской стороны о создании системы коллективной безопасности в Европе, но и развил их.