Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [110]

Генеалогическая история Французского дома, I).

Так, в брачном контракте он был назван «Жан, сир де Рабаданж, наместник Гравелинский», благодаря насмешливой снисходительности Людовика XI, которого, видимо, не рассердила допущенная Марией Клевской неосторожность. Ведь Карла-поэта уже не было при ней, чтобы принимать на себя бремя отцовства, и ей, естественно, требовался законный супруг. Почему бы таким супругом не стать любовнику, к которому она пылала страстью? И хитрость Людовика XI проявилась, несомненно, в том, что он дал ему титул «сира де Рабаданжа», владельца несуществующего домена в несуществующем месте, и доверил ему должность наместника города Гравелина, расположенного на севере Франции, в пяти лье от Кале и Дюнкерка, то есть в непосредственной близости от английских войск. Что, конечно же, не было равноценной заменой двору Блуа и мягкой постели Марии Клевской…

9. Подлинные убийцы Генриха IV

Черный человек, откуда вы явились?

Я явился из-под земли,

Полулисица-полуволк!

Пьер Жан де Беранже (1780–1857). Песни

27 декабря 1594 г. сын суконщика по имени Жан Шатель 19 лет от роду сумел проникнуть в Лувр в покои короля Генриха IV, который, вернувшись из Пикардии, принимал у себя знатных вельмож французского двора. Он нанес королю удар в лицо, порвав ему верхнюю губу и выбив зуб.

Шатель был тотчас же схвачен. У него нашли различные предметы религиозного культа: ризу Богоматери, несколько четок и др. Подвергнутый пыткам, молодой человек заявил, что «совершил этот поступок по собственному почину», объяснив его следующим образом: «Во многих местах мне довелось слышать, что следует считать истинным утверждение, признающее законным убийство короля с тех пор, как его перестал признавать папа римский».

Действительно, на Генриха IV продолжало распространяться действие знаменитой папской буллы «Ab immensa» об отлучении от церкви, в которой папа Сикст V обрушивался на «Генриха Бурбона, так называемого короля Наваррского, и на Генриха, тоже Бурбона, так сказать, принца де Конде, еретиков, а посему пожизненно лишавшихся наряду с их потомками права наследования любого герцогства, княжества или королевства».

Кроме того, булла освобождала подданных обоих принцев от присяги и обязывала «оказывать всяческую поддержку всем действиям, направленным против вышеупомянутых лиц». Не будем забывать и того, что папа Григорий XIII повелел исполнить Те Deum в соборе Санта-Мария-Маджоре и отслужил благодарственный молебен в соборе св. Людовика Французского в Риме соответственно 5 и 8 сентября 1572 г., чтобы возблагодарить Господа, допустившего кровавую резню в Варфоломеевскую ночь. А папская булла от 11 сентября того же года назначала особое празднование, дабы получить Божье благословение на уничтожение гугенотов и искоренение их ереси во Франции.

Нужно сказать, что протестанты Лангедока и Гюйени прибегали к подобным же эксцессам еще осенью 1561 г., и чинимые ими грабежи, насилие и массовые убийства лишь предшествовали Варфоломеевской ночи в Париже и других провинциях.

Указ об отлучении от церкви, исходивший от папы, избавлял ортодоксов от всяческих колебаний. Сначала проповедники Общества Иисуса ополчились на Генриха III, упрекая его в недостаточно активной борьбе против ереси и называя его Нероном, Сарданапалом, Иродом и т. п. Затем монах Жак Клеман, проведя ночь с Мари Лотарингской, герцогиней де Монпансье, сестрой герцога де Гиза, обратился за советом к своему начальнику, доминиканцу Бургуану, который, как и Мари Лотарингская, подтвердил, что нет никакого греха в том, чтобы убить короля Генриха III, и что, сделав это, он попадет прямо на небеса.

Перед лицом такой двойной награды, наполовину возданной ему авансом, наполовину обещанной в будущем, Жак Клеман, этот 22-летний монах, повышенная чувственность которого уже послужила причиной нескольких скандальных историй, более не колебался. В Сен-Клу ударом ножа в живот он убил короля. А чтобы монах не проговорился, его самого тут же на месте прикончили.

Сразу же вслед за этим монах-иезуит Хуан де Мариана принялся за дело и написал свой знаменитый трактат «De rege et Regis Justitione», который вышел в свет в 1599 г. и в котором было сказано, что Жак Клеман совершил «неслыханный, дивный подвиг».

После смерти Генриха III юридически, если не фактически, королем Франции стал тот, кого он назначил своим преемником в соответствии с салическим правом первородства, — то есть Генрих Наваррский. Но даже после его перехода в католичество и коронации в Шартре его противники не сложили оружия. И 22 попытки покушения на него напоминали ему о том, что некогда совершенное отлучение его от церкви не отменено и по-прежнему сохраняет силу.

Первое покушение было совершено неким Баррьером, побуждаемым отцом Варадом из ордена иезуитов. Баррьера казнили, но обвинить Варада не решились. А Нантский эдикт 1598 г., естественно, ничего не уладил.

После покушения Жана Шателя народ в ярости стал осаждать Клермонтский колледж (впоследствии Лицей Людовика Великого), так как он принадлежал иезуитам, у которых воспитывался Шатель. Полицейские провели там обыск и обнаружили в келье некоего отца Гиняра весьма компрометирующие документы. В частности, в одном из его пасквилей говорилось: «Героический поступок Жака Клемана, вдохновленный Святым Духом, был по праву одобрен». И еще: «Если невозможно покончить с ним без войны, нужно воевать. А если невозможна и война, нужно заставить его умереть».