Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [104]

На процессе выступило очень много свидетелей, но среди них не было той, которая могла бы сообщить максимум сведений о той самой Жанне, которую она вырастила. Причина этого была весьма уважительной: будучи уже в очень преклонных годах, мнимая мать Жанны могла впасть в противоречия, а то и сболтнуть лишнее.

Ведь проводившиеся слушания носили весьма целенаправленный характер, о чем можно судить по признаниям иных историков, которых вместе с тем невозможно заподозрить в благожелательном отношении к точке зрения, излагаемой на страницах нашей книги.

Историк Жюль Кишера, склонный угождать общественному мнению, тем не менее в своих «Новых заметках по поводу истории Жанны д'Арк» (1850) признал, что показания жителей Домреми «полностью совпадают: они изображают Жанну существом незначительным, робким и набожным».

В предисловии к I тому своей «Жизни Жанны д'Арк» (1908) Анатоль Франс заявил: «Насколько можно судить, иные показания оказались урезанными…», и: «…те, кто вел допрос, сумели побудить свидетелей по любому поводу утверждать, что она была простой, очень простой…».

Академик Луи Бертран, сочувствовавший идеям «Аксьон франсэз», в своем исследовании (1928) о Жанне д’Арк в Лотарингии говорит о «несколько пресной поэтизации», объектом которой в поздние времена явилось детство Девственницы. «Такие усилия стали особенно явственно прилагаться после оправдательного процесса, в ходе которого показания свидетелей выглядели так, как будто они подчинялись общему указанию…»

Вполне очевидно то, что бесцеремонное, высокомерное, властное, а подчас и наглое поведение Жанны как в Шиноне, в Пуатье, так и в Руане, по отношению и к сильным мира сего при дворе Карла VII, и к судьям в Руане никак не согласуется с портретом робкой безграмотной крестьянки, пожалуй, даже несколько простоватой, который возникает из свидетельств, услышанных на оправдательном процессе и полностью противоречивших тем, которые прозвучали на процессе, осудившем ее.

В заключение этого длинного, но необходимого выяснения истинного облика Жанны, «прозванной д’Арк», сообщим одну подробность, которую до сих пор историки считали незначительной. Теперь же, по нашему мнению, в свете изложенных обстоятельств и изученных документов она становится весьма важной.

В 1456 г. папа Каликст III подписал рескрипт о реабилитации Жанны. И Жан Дюнуа, ставший тогда графом де Дюнуа, графом де Лонгвиллем, на основании королевских грамот Карла VII возвысившийся до положения законного принца, исполнявший обязанности наместника королевства, вместе с тем являлся еще и губернатором города Сен-Жермен-ан-Лэ.

В ту пору он проживал в замке, который в 1368 г. король Карл V велел основательно восстановить. Ныне от него осталась только крепостная башня, да еще часовня, сооруженная в 1230 г. по приказу Людовика Святого. В этой крепости размещался гарнизон в составе около трех тысяч воинов.

Когда Дюнуа получил известие о реабилитации Жанны, он велел воздвигнуть «Крест Девственницы» у дороги в Пуасси, дабы показать своим войскам — рыцарям, оруженосцам, сержантам, арбалетчикам, — а также населению Сен-Жермена, что наконец Жанна оценена по заслугам и справедливость восторжествовала.

Он сделал это в одиночку. Это небольшое событие; в наших глазах это не поступок боевого соратника, а деяние брата, совершенное во имя обожаемой и почитаемой сестры; это — акт братской любви.

Каменный крест все еще стоит. Тот, кто был прежде Бастардом Орлеанским, повелел, чтобы он в точности воспроизводил тот крест с расширяющимися концами, который уже был изображен на серебряном кольце Жанны, равным образом как и на могильной плите той особы, которая, став когда-то Дамой дез Армуаз, уже семь лет покоилась в церкви Пюллиньи[119].

Той, которая даже для него по-прежнему оставалась Орлеанской Девственницей, как и сам он долго был Бастардом Орлеанским; той, которая, подобно ему, имела в своем гербе лилии французских королей.

Дело Шнайдера

В 1952 г. издательство «Грассе» выпустило труд, озаглавленный «Жанна д’Арк, ее лилии, легенда и история». Автором был историк Эдуард Шнайдер, католик ортодоксального толка, почетный гражданин Ватикана, в прошлом — близкий друг папы Пия XI.

Вот как завершалась глава под названием «Истинная Жанна»:

«В статье, опубликованной в „Комедии“ за октябрь 1932 г., Габриэль Буасси, изучив эту точку зрения, заявил, что, если точке зрения г-на Жакоби[120] суждено наталкиваться на упорное сопротивление самых закоренелых соглашателей, то в свою очередь эта точка зрения побудит кое-кого из умников к раздумьям и брошенные ею семена прорастут.

Габриэль Буасси не ошибся. Для многих из таких умников, для Э. Шнайдера, автора названной книги эти семена проросли. И мы не сомневаемся, что постепенно, со временем эти всходы будут продолжать действовать в качестве надежной, убедительной силы в представлениях и взглядах тех, для кого важнейшим делом является все более глубокое понимание всего происходящего» (указ соч., с.183).

Эту свою книгу Эдуард Шнайдер заключил весьма демонстративным образом:

«Завершено в Риме 31 мая 1952 г. накануне Троицына дня».