Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [100]

.

Что же касается Жанны, Дамы дез Армуаз, Девственницы Франции, согласно официальным актам, ей теперь предстояло возвратиться в Лотарингию.

Конец эпопеи

Начиная с 4 сентября 1440 г., то есть с того самого дня, когда Жанна рассталась со своими орлеанскими друзьями, с которыми ей уже не суждено было увидеться, в нашем распоряжении нет больше ни одного документа из официальных источников, который свидетельствовал бы о ее жизни. Приведем же последний документ, относящийся к устроенному в ее честь угощению вином. Мы находим его в «Счетах Орлеанской крепости»:

«4 сентября 1440 г. Жану Пишону, за шесть пинт и кружек вина по 8 денье за пинту, коими угощали госпожу Жанну дез Армуаз: 4 соля 4 денье».

Видимо, это было то, что называется «посошок на дорожку». Через Монтаржи, Труа, Сен-Дизье, Коммерси, Токур она добралась до Жольни, где Жанну ожидал ее супруг Робер дез Армуаз. Начиная с 1440 г. она больше никогда не уезжала из Лотарингии. В том же году возвратился из плена Карл Орлеанский, поэт, и его династия вновь обрела своего главу и по имени, и по положению. В

1441 г. заболела официальная мать Девственницы, проживавшая по-прежнему в Орлеане, на улице Пастушков. Вновь Орлеан проявляет по отношению к ней заботу. В реестре городских расходов снова содержится пометка: «Изабо, мать Девственницы», тогда как начиная с сентября 1449 г., то есть через семь лет, станут писать: «Изабо, мать покойной Девственницы».

Благодаря этим бухгалтерским уточнениям удостоверены два следующих обстоятельства:

1. Жанна никогда не считала своей родной матерью Изабеллу де Вутон, называемую Римлянкой, не проявляя к ней никакого внимания. Изабелла де Вутон никогда не осмеливалась просить ее о чем бы то ни было. Этим подтверждается то, что между ними не было никаких кровных уз. Так же обстояло дело и с «братьями», которые, служа в армиях Жанны, не пользовались с ее стороны никаким особым покровительством. Так подтверждаются слова Жана де Новелонпона, запросто бывавшего у д’Арков и заявившего на оправдательном процессе, что ему неведомо было, кто была мать Девственницы.

2. Жанна скончалась летом 1449 г., и Орлеан был об этом извещен: именно с 1449 г. стали делать уточнение — «покойная Девственница». Это является еще одним доказательством тождества Дамы дез Армуаз и Жанны Девственницы. Ведь вполне очевидно, что Орлеан и его округа были официально извещены о ее смерти гонцом, прибывшим из Лотарингии. О дате смерти также свидетельствует слово «покойная» в жалованных грамотах, подписанных Карлом VII или Карлом Орлеанским и определяющих различные дары, которых были удостоены ее «братья», в то время как такого слова не было в грамотах, исходивших от тех же лиц до 1449 г.

И эта существеннейшая подробность ясно показывает, что для лиц, подписавших эти грамоты, Дама дез Армуаз была именно Жанной Девственницей. В их глазах дата сожжения в Руане — 1431 г. — вовсе не означала даты ее кончины, а дата смерти Девственницы из Шинона совпадала с датой смерти Дамы дез Армуаз.

Изыскания и сопоставления, осуществленные специалистами по истории настоящей Жанны д’Арк, такими, как Бернар д’Олон[114], Жан Гримо, Жерар Песм и Пьер де Сермуаз, приводят к заключению о том, что Девственница скончалась между апрелем и июлем 1446 г., то есть в возрасте 39 лет (она родилась в 1407 г.). В архивах Луаре, в разделе, относящемся к городу Орлеану, в главе «Расходы» под датой 20 августа 1449 г. написано: «Для Изабо, вдовы Жанны Девственницы, в связи с даром, который сделал ей город…» Слово «вдова» в те времена использовалось для обозначения родных и близких, кто бы они ни были, у которых скончался кто-либо из их родственников, независимо от пола.

Ее супруг Робер дез Армуаз ненадолго пережил ее: он скончался в 1450 г., через 12 месяцев после смерти Жанны. Но в рамках 10-летнего отрезка времени, отделявшего ее отъезд из Орлеана от смерти в 1449 г., можно выделить несколько событий, случившихся в жизни Жанны дез Армуаз.

Выехав из Орлеана, Жанна вначале прибыла в замок Жольни, расположенный в пяти лье от Меца. В замке проживал ее супруг.

В 1871 г. тогдашний владелец замка принял одного деревенского каменщика, который утверждал, что, по преданию, передававшемуся в его семье из поколения в поколение, Жанна Девственница, ставшая Дамой дез Армуаз, была в результате своего брака с вельможей, хозяином этих мест, владелицей замка.

По утверждению этого человека, его дед был доверенным лицом последних сеньоров времен Революции, от которых в 1790 г., накануне их отъезда в эмиграцию, он получил поручение замаскировать живописное изображение Жанны и Робера дез Армуаз. Это произведение живописи находилось где-то в замке, и каменщик сказал, что об этом знала не только его собственная семья, но и некоторые другие деревенские жители.

Тогдашний собственник замка недавно приобрел его у наследников генерала Кюрели, владевшего им со времен Реставрации, то есть с 1815 г. Новый хозяин в 1871 г. решил предпринять поиски этого произведения живописи, но они оказались тщетными: найти его не удалось. Длилось это до того дня, когда какой-то архитектор, специально прибывший из Меца для того, чтобы заняться кое-какими реставрационными работами, обнаружил в одной из комнат, выходивших в сени (после того как по его приказу убрали слой, состоявший из глины и соломы и покрывавший стены и потолок), великолепный камин из резного камня, относящийся к XV в., над которым и находилась фреска с двумя портретами, которые так долго пытались найти. К тому же лицо Жанны на этой фреске очень похоже на лицо ее отца Луи Орлеанского.