Драмы и комедии - [41]

Ч е р н о у с. Я буду вам весьма признателен!

Г о р л о х в а т с к и й. А работу свою я уже закончил, Александр Петрович.

Ч е р н о у с. Ну, поздравляю вас!

Г о р л о х в а т с к и й. Спасибо! Думаю, что вы этим не ограничитесь, а придете послушать.

Ч е р н о у с. С большим удовольствием.

Г о р л о х в а т с к и й. И покритикуете меня как следует. Признаться, я вас побаиваюсь немножко.

Ч е р н о у с. У меня к вам самые наилучшие чувства.

Г о р л о х в а т с к и й. Так поддержите?.. Ваше слово для меня много значит, хоть я и получил уже отзыв из Москвы от Аникеева.

Ч е р н о у с. Получили уже?

Г о р л о х в а т с к и й. Да! Закончил я свою работу давно, но не говорил об этом, ждал, что мне Москва скажет.

Ч е р н о у с. Ну, раз вы имеете отзыв Аникеева, тогда моя оценка для вас мало значит.

Г о р л о х в а т с к и й. Не говорите! Ваше мнение я очень высоко ценю. Итак, Александр Петрович, — дружба и взаимная помощь.

Ч е р н о у с. Благодарю За доверие! Такой момент для меня это много значит.

Г о р л о х в а т с к и й. Между прочим, вы теперь мало зарабатываете. Может быть, вы нуждаетесь в чем-нибудь?

Ч е р н о у с. Спасибо… Я к роскоши не привык.

Г о р л о х в а т с к и й. Вы меня простите, я ведь спрашиваю на правах друга: может быть, вам деньги нужны?

Ч е р н о у с. Очень благодарен, Александр Петрович! Пока что я могу обойтись, а если надо будет, тогда я к вам обращусь.

Г о р л о х в а т с к и й. А то я мог бы вам устроить какие-нибудь полтысчонки.

Ч е р н о у с. Искренне благодарю!

Г о р л о х в а т с к и й. Смотрите! Ежели что, обращайтесь прямо ко мне. Я всегда буду рад! (Уходит в свой кабинет.)

Ч е р н о у с (подойдя к Вере). Чудесный человек!

В е р а. Кто? Горлохватский?

Ч е р н о у с. Да! Он по-настоящему умеет позаботиться о живом человеке.

В е р а. Я тоже была о нем хорошего мнения.

Ч е р н о у с. А теперь разве нет?

В е р а. А теперь он мне кажется немного загадочным. Был один такой случай… Я не знаю, что и думать про него.

Ч е р н о у с. Вы чересчур строги к людям. Может быть, вас кто-нибудь в заблуждение ввел насчет него?

В е р а. Боюсь, как бы он сам не ввел нас в заблуждение.

Ч е р н о у с. Ну что вы! Я и мысли такой не допускаю!

Проходит  Т у л я г а  с «Правдой» в руках.

В е р а. А вот спросим у Туляги… Никита Семенович!

Т у л я г а. Я вас просил бы забыть о моем существовании.

В е р а. Я этого не заслужила, Никита Семенович. Извините, если так! А мы тут разговаривали с Александром Петровичем о Горлохватском и хотели спросить, что вы о нем думаете?

Т у л я г а. Что я о нем думаю?.. Чудесный человек!

Ч е р н о у с (Вере). Вот видите!

Т у л я г а. Свет обойдете, второго такого не найдете!

Ч е р н о у с. Я ей тоже говорил, что он необыкновенный человек.

Т у л я г а. Вот именно, необыкновенный! Искренний, душевный, готов с человеком последним поделиться.

В е р а. Даже?

Т у л я г а. Больше того — даже любимую женщину готов уступить другому.

В е р а. Не слишком ли вы?..

Т у л я г а. Истинную правду говорю вам, поверьте моему опыту.

В е р а (удивленно). Вашему опыту?

Т у л я г а. Да, моему опыту.

В е р а. Расшифруйте, Никита Семенович, что это значит?

Т у л я г а. Потом, в другой раз.

В е р а. А скажите, что вы думаете о нем как об ученом?

Т у л я г а. А почему это мне первому надо о нем думать? Нет уж, спасибо, думайте сами!

В е р а. Как — первому? Мы же, чтобы думать, в очередь не становимся.

Т у л я г а (показывая на объявление). Вот послушайте доклад, тогда будете думать что вам угодно.

В е р а. Вы так говорите, как будто что-то знаете про этот доклад.

Т у л я г а. Ничего не знаю! (Идет к выходу.)

В е р а (иронически). Ужасно засекреченный человек!

Т у л я г а (возвращается; искренне). Знаете что… Лучше бы я умер на то время, когда будет читаться этот доклад.

Ч е р н о у с. Странное желание, Никита Семенович!

Т у л я г а. Выступать ведь придется. А это для меня хуже самой смерти!

Ч е р н о у с. Так не выступайте! Никто же вас не принуждает.

Т у л я г а. Не выступишь, он этого не простит.

В е р а (насмешливо). Положение у вас поистине безвыходное. Остается только тут же, под этим объявлением, лечь и умереть.

Т у л я г а. Есть еще один выход.

В е р а. Какой?

Т у л я г а. Но для этого смелость нужна, а ее у меня сроду не было.

Ч е р н о у с. Что же вы раньше времени страдаете, Никита Семенович? А может быть, доклад как раз будет такой, что мы выслушаем его с удовольствием?

Т у л я г а. Какой бы он ни был, я удовольствия от него иметь не буду.

Ч е р н о у с. Какие же причины вашего мрачного настроения?

Т у л я г а. Причины есть, Александр Петрович… Поверьте мне на слово!

В е р а. Знаете, что я вам серьезно посоветую, товарищ Туляга?

Т у л я г а. Что вы мне серьезно посоветуете?

В е р а. Плюньте вы на все эти страхи и будьте советским человеком!

Т у л я г а. Говорите — плюнуть на страхи?

В е р а. Плюньте!

Т у л я г а. А скажите, вы были когда-нибудь деникинским полковником?

В е р а. Нет, не приходилось.

Т у л я г а. Это и видно… (Пошел.)

В е р а (вслед). Никита Семенович!

Т у л я г а (останавливается, не оглядываясь). Я! Что вы еще хотели сказать?

В е р а. Я ведь не верю, что это вы были с Зиночкой.