Драмы и комедии - [138]

В и к а. А у вас там разве охраны нет?

П е л ь т ц е р. Я в гости к девушкам хожу без охраны… и чтобы никто не знал. Нам строго запрещено ходить домой к русским девушкам.

Вика запирает дверь и возвращается.

(Наливая в рюмки ликер.) За вашу красоту, Виктория Андреевна! (Пьют.) Спасибо, что подарили мне этот вечерок. (Целует руку.) Теперь бы немножко музыки. Вальс. (Напевает.) Приемника нет?

В и к а. Приемники все у вас. А вальс можно. (Заводит патефон.)

П е л ь т ц е р (кружит ее в танце, льнет, целует руку). Хорошая!

Вика высвобождается из объятий и садится на стул. Пельтцер садится на другой стул спиной к портьере.

Вам плохо?

В и к а. Голова закружилась.

П е л ь т ц е р. Положите ее мне на плечо. (Пытается обнять.)

Вика уклоняется.

А что вы мне обещали?

В и к а. Вы своего дождетесь.

П е л ь т ц е р. Я не люблю длинной увертюры. У меня очень мало времени.

В и к а. Мало времени для любви?

П е л ь т ц е р. Там (жест в пространство) это очень важно.

В и к а. Бандита какого-нибудь поймают и без вас.

П е л ь т ц е р. Одного? Всех бандитов.

В и к а. Так уж и всех?

П е л ь т ц е р. Всех самых опасных.

За спиной у Пельтцера появляется  К у з ь м и н  с финкой. Немец поворачивается, и  К у з ь м и н  прячется за портьеру.

В и к а. И вы не боитесь выдавать мне секреты?

П е л ь т ц е р. Нет. Вы не успеете никому рассказать. Через полчаса я выйду отсюда, и вы услышите выстрелы. Это я буду зарабатывать железный крест. (Наливает рюмки.) За мой железный крест.

В и к а. За крест я выпью.

Пьют.

П е л ь т ц е р. Как голова?

В и к а. Кружится.

П е л ь т ц е р. Вам нужно отдохнуть. Я отведу вас в постель.

В и к а. Не надо, пройдет.

П е л ь т ц е р. Я вас отнесу.

Вика сопротивляется, но немец крепко сжал ее в объятиях. Вика обхватила шею Пельтцера рукой, подает знак Кузьмину.

Кузьмин выбегает из-за портьеры и вонзает нож в спину Пельтцера, тот падает.

В и к а. Уйдем поскорее!

К у з ь м и н. Нужно с глаз убрать. В подполье разве. (Тащит труп Пельтцера за портьеру.)

В и к а. И это надо прибрать. (Убирает со стола.)

К у з ь м и н (входит, надевает шинель и фуражку Пельтцера). Одевайся.

В и к а (надевая пальто). Куда же мы теперь?

К у з ь м и н. В лес, к Братке.

Поспешно уходят. Сцена некоторое время остается пустой. Приоткрывается дверь, и высовывается голова  Т а н и. Обведя глазами комнату, она быстро входит и направляется к кровати. Выдвигает из-под кровати чемодан и достает галстук.

Т а н я. Галстучек мой дорогой! Чуть я тебя не забыла. (Целует галстук.) Вот какая никудышная пионерка! Теперь я никогда с тобой не расстанусь. (Вешает галстук на плечо. Перебирает в чемодане вещи.) И книги жалко оставлять. Может, и в лесу читать можно. (Откладывает несколько книг.) Возьму. А платье? (Открывает шкаф, вынимает платье.) Это самое лучшее у меня. Отнесу к тете Наде. (Прислушивается.) Машина. (Взглянув в окно.) Немцы. Сюда идут. (Бросает в шкаф платье и закрывает дверку.) В подполье спрячусь. (Бежит на кухню и с ужасом выбегает оттуда.) Скажут, что я убила. (Залезает под кровать.)

В комнату входят  д в а  с о л д а т а  с автоматами, Н а г е л ь  и  М ю л л е р  с пистолетами в руках. С к р о б а т  в черном плаще. Лицо его закрыто капюшоном.

Н а г е л ь. Улетела дичь.

Солдаты с автоматами обходят комнаты.

М ю л л е р. В этом еще надо убедиться.

П е р в ы й  с о л д а т. Там никого нет, господин майор.

Н а г е л ь. Интересно, квартиру временно оставили или совсем?

М ю л л е р. Она не была заперта.

Н а г е л ь. Если временно, тогда в квартире обыска не делать, вещи все пусть остаются так, как есть, будто нас здесь и не было.

В т о р о й  с о л д а т. Здесь только что был кто-то, господин майор. Чемодан открыт, и книги на полу. (Заглядывает под кровать и, отпрянув, направляет автомат.) Он здесь.

Все схватились за оружие.

Н а г е л ь. А ну вылезай, кто там есть!

Ответа не последовало.

Достать!

Солдат рывком отодвигает кровать. С пола поднимается  Т а н я. Она стоит под наведенными на нее дулами, прижимая к груди галстук. Дула медленно опускаются.

М ю л л е р. Пионерка.

Н а г е л ь. Что ты здесь делаешь?

Т а н я. Это мой дом.

Н а г е л ь. Что же ты в своем доме под кровать прячешься?

Т а н я. От немцев все прячутся.

Н а г е л ь. Все плохие люди — партизаны.

Таня молчит.

Ты тоже партизанка.

Т а н я. Я еще девочка.

Н а г е л ь. А когда вырастешь?

Т а н я. Тогда вас здесь не будет.

Немцы переглянулись.

Н а г е л ь. С кем ты здесь живешь?

Т а н я. С мамой.

Н а г е л ь. Где мама?

Т а н я. Стирает белье у одного начальника.

Н а г е л ь. Когда придет?

Т а н я. Сегодня не придет. Ночью ходить нельзя.

М ю л л е р. Кто здесь еще живет?

Н а г е л ь. Зачем нам это знать. Пусть живут на здоровье. (Тане.) Вот видишь, ты нас боялась, а мы тебя не трогаем, хотя ты и пионерка. И в квартире ничего не трогаем. Это от нас сбежал один преступник. Нам сказали, что он к вам во двор забежал. Вот мы и ищем. Просим извинить за беспокойство. (Солдатам.) Обыскать двор!

С о л д а т ы  уходят.

М ю л л е р. У меня есть кое-какие соображения, господин майор. (Косится в сторону Скробата.) Я хочу поговорить с вами наедине.

Н а г е л ь  и  М ю л л е р  выходят в соседнюю комнату. Таня стоит в прежней позе. Скробат смотрит на Таню сквозь отверстие в капюшоне, садится на стул, барабанит пальцами по столу. Таня с ужасом смотрит на его пальцы. Скробат спохватился, прячет руки, но уже поздно.