Драматическая миссия - [62]

Шрифт
Интервал

— Скажите, где я мог видеть вас раньше?

— 21 марта мы патрулировали на улицах Пешта, — ответил он, улыбаясь. — Вы еще тогда заговорили с нами, помните?

— Как отряд? — спросил Тибор. — Надежные ребята?

— Не подведут. Можно положиться! — решительно ответил Манн.

— Мы бойцы-ленинцы, — гордо добавил Герлеи, — а это значит: во-первых, каждый боец — настоящий коммунист; во-вторых, кадровый рабочий высокой квалификации и, в-третьих, принят в отряд только по идейным побуждениям. Вот, к примеру, мой товарищ, — он кивнул в сторону Манна, — слесарь-механик, а я железнодорожник. И, наконец, последнее: все мы бывалые солдаты, прошли боевую закалку. Меня, например, на фронте в рядовые разжаловали за «подстрекательство к мятежу», а я за войну опять до фельдфебеля дослужился. Мой товарищ…

Манн расправил плечи.

— Я матрос… — сказал он. — В феврале восемнадцатого года был участником революционного восстания на флоте.

— Из сорока бойцов нашего отряда, — продолжал Герлеи, — один Йожеф Каман не отвечает всем требованиям. Молод очень и не успел получить боевого крещения. Он из молодых да ранний: работал на оружейном заводе, участник подпольного антивоенного движения. Вот мы и сделали для него исключение.

— И правильно, — одобрил Самуэли.

Он с удовлетворением оглядел молодых командиров. Отличная выправка! Матово блестело оружие, за поясом ручные гранаты. Ладно пригнанные куртки подчеркивали стройность фигур. И Тибор подумал, что не случайно Венгерскую Советскую Республику часто называют Венгерской коммуной: эти подтянутые, решительные, с выражением бесстрашия на лицах люди невольно напоминали ему якобинцев 1793 года.

Не сводя с них пристального взгляда, Самуэли медленно проговорил:

— Вы носите высокое имя бойцов-ленинцев. Это ко многому обязывает. Надеюсь, вы оправдаете его…

В комнату вошел Лейриц. Самуэли быстро отдавал приказания, радуясь тому, что Лейриц понимает его с полуслова. Но вот отданы последние распоряжения, и Лейриц ушел вместе с командирами.

Провожая их, Самуэли увидел в приемной старого знакомого — Иштвана Лукача. Они встречались в России, на казанском фронте, с этим широкоскулым гусаром с лихо закрученными усами…

— Разрешите доложить, товарищ член военного совета… виноват, товарищ парком, — поправился Лукач, — прибыл после демобилизации из Советской России, где служил в 5-й армии. Откомандирован на родину защищать Советскую власть, — чеканил Лукач. — Пока добрался до дому, пришлось побывать в серьезных переделках. Прибыл вчера, и, кажется, кстати. Вы, товарищ Самуэли, собираетесь на фронт. Возьмите меня.

— Не возражаю! — улыбнулся Тибор. — Но придется поторопиться. Отправление через полчаса с Западного вокзала. Вот записка, — он вырвал листок из блокнота и быстро написал на нем несколько слов. — Получите оружие и обмундирование. Управитесь?..

— Так точно!

И правда, прибыв на вокзал, Тибор у входа встретил Иштвана Лукача, по-походному обмундированного и вооруженного. А минутой позже увидел еще одного знакомого — Антала Габора из Приюта инвалидов войны. «С такими ребятами можно смело идти хоть в пекло», — радостно подумал Самуэли.

Поезд особого назначения состоял из восьми пассажирских вагонов второго класса, вагона-ресторана и салон-вагона. В салоне — письменные столы для командующего армией и начальника штаба, телефон, который можно на любой станции подключить к сети.

— В этом вагоне разъезжал когда-то эрцгерцог Йосиф Габсбург, главнокомандующий австро-венгерской армией, — посмеиваясь, сообщил Лейриц.

— А теперь он послужит красным полководцам! — И Самуэли засмеялся.

К спецпоезду прицепили товарный вагон и две платформы. В вагоне — боеприпасы и инструменты, необходимые для ремонта пути. На одну из платформ погрузили машину Самуэли, на другую — две полевые пушки под брезентом. На паровозе с двух сторон установили станковые пулеметы. Из тамбура последнего вагона тоже грозно щерились пулеметные дула. Большое Красное знамя развевалось над паровозом…

Спецпоезд командующего был готов к бою!

Приехал Енё Ландлер. На нем мягкая шляпа и дорожный плащ.

— Добрый день! Это, случаем, не бухарестский экспресс? — пошутил он. — Не забудьте разбудить меня на конечной станции…

Бём опоздал ка двадцать минут. Явился с хозяйским видом, тут же уселся за стол начальника штаба, взял телефонную трубку и, вызвав своего коллегу по наркомату Йожефа Хаубриха, важно сообщил ему, что в «данный исторический момент» отбывает на фронт инспектировать действующую армию. Самуэли был вне себя от досадной задержки. Он махнул из окна паровозному машинисту, — мол, трогай. Связист отключил телефон, на ходу сматывая провод. Поезд уже набирал скорость, а Бём все еще продолжал декламировать в трубку.

На первой же станции они увидели встречный эшелон. Решительным шагом Тибор направился к солдатам. Коротка была его речь, но столько в ней было веры в новорожденную Советскую республику, столько тревоги за нее в его словах, что солдаты поняли: за республику надо драться! Эшелон повернул обратно па фронт. А поздно вечером на других освещенных перронах он выступал снова и снова — и в результате еще три солдатских эшелона направились к фронту.


Рекомендуем почитать
Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Моя бульварная жизнь

Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.


Скобелев: исторический портрет

Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.


Подводники атакуют

В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.


Жизнь-поиск

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».


Интервью с Уильямом Берроузом

Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.


Час будущего

Лев Кокин известен читателю как автор книг о советской молодежи, о людях науки («Юность академиков», «Цех испытаний», «Обитаемый остров»). В серии «Пламенные революционеры» двумя изданиями вышла его повесть о Михаиле Петрашевском «Зову живых». Героиня новой повести — русская женщина, участница Парижской Коммуны. Ораторский дар, неутомимая организаторская работа по учреждению Русской секции I Интернационала, храбрость в дни баррикадных боев создали вокруг имени Елизаветы Дмитриевой романтический ореол.Долгие годы судьба этой революционерки — помощницы Маркса, корреспондента Генерального Совета I Интернационала — привлекала внимание исследователей.


Река рождается ручьями

Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.


Тетрадь для домашних занятий

Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.


Сначала было слово

Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».