Драма жизни Макса Вебера - [112]

(«опытная женщина»), имея в виду ее академические качества, он меня поправил, сказав, что по-немецки это словосочетание употребляется только в сексуальном или эротическом смысле. В этом смысле Эльза – «опытная женщина», а не юная, беспредельно любимая Джульетта или еще более юная Беатриче. Одержимость или, скажем так, любовная слепота Вебера представляется чрезмерной. Любви, конечно, все возрасты покорны, и все влюбленные демонстрируют определенную степень неадекватности. Но любовная неадекватность Макса Вебера моментами кажется чрезмерной, особенно если учесть, что это не внезапная вспышка страсти, а долгий, десятилетиями длившийся роман. Разве он не видел и не понимал всю условность некоторых своих пылких признаний, упиваясь прелестями и любовной щедростью возлюбленной? Или он обманывал себя… или обманывал ее в страстных письмах?

Гадать об этом можно много… если не понять, что Вебер сам определил и описал природу страстной любви, образцом которой стала его собственная любовь. Мы цитировали это его определение уже не один раз, но повторю вновь: «чем сублимированнее эротические отношения, тем сильнее они особо изощренным образом обречены на брутальность». Они неизбежно воспринимаются как борьба, но не только и не столько из-за ревности или соперничества с кем-то третьим, «сколько из-за глубоко скрытого, поскольку никогда не замечаемого самими участниками изнасилования души менее брутального партнера, как изощренное, симулирующее человечнейшую самоотдачу наслаждение самим собой в другом» (с. 268). Ревность и чувство соперничества по отношению к брату Альфреду (это мы уже отмечали выше) были налицо в этой истории. Но главное не в ревности, а в том, что даже человечнейшая самоотдача в любой, особенно в этой любви означала изнасилование души менее брутального, а в нашем контексте еще и менее рационального партнера. Рационализм в принципе всегда брутален и отбрасывает, как правило, «нерелевантные», неверифицируемые тонкости душевной жизни и духа. Великий аналитик Макс Вебер рационально расчленял свою партнершу, наслаждаясь «самим собой в другом», и его субмиссивное поведение в любви оказывалось лишь элементом симуляции «человечнейшей самоотдачи».

Вебер страстно любил Эльзу и при этом очень хорошо знал и понимал свою возлюбленную. Когда-то в эпоху «любви в Венеции», описывая Марианне прогулку на гондоле, он писал об Эльзе: «Быть с ней приятно, и несмотря на некоторые внезапно проявляющиеся тривиально-грубые черты, в целом она – прелестный человечек, и я иногда <…> в часы дурного самочувствия или живого интереса получал бы удовольствие от общения с ней, не будь это связано со многими сложностями» и т. д. (с. 185). Этот снисходительно-покровительственный тон резко контрастирует с любовными излияниями в письмах последних лет. Если бы считать Вебера циником или записным донжуаном вроде упоминавшегося выше Ласка (с. 210), можно было бы отзыв читать так: «я охотно занялся бы с ней любовью… если б это не было связано с многими сложностями». Собственно, это Вебер скорее всего и имел в виду, его любовь к Эльзе уже в то время была очевидна. И это притом, что он (использую такое вульгарное выражение) видел ее насквозь, а не был ослеплен ее достоинствами, как в тот, последний год жизни.

Поэтому нужно говорить не о мазохизме Макса Вебера, как это делали и делают многие до сих пор, а об изощреннейшем садизме, состоящем в изнасиловании души менее брутального партнера путем «симуляции» «человечнейшей самоотдачи», а также об осознании неизбежности этого внутреннего человеческого конфликта. Сам Вебер не употребляет термин «садизм», он говорит «брутальность». Когда писалось «Промежуточное рассмотрение», понятие садизма уже было известно, во всяком случае психиатрам (начиная с Крафт-Эбинга). Философское осмысление этого феномена случилось позже, в частности у Сартра, который видел в садизме способ постижения экзистенции через телесную боль. В эротической антропологии Макса Вебера изнасилование души менее брутального партнера представляет собой некую параллель тому, что у Сартра стало пониматься как садизм. Там, где у Сартра причинение телесной боли, у Вебера – «изнасилование души». Это могло бы показаться просто поэтической метафорой, если не обращать внимания на брутальность рационализма, уничтожающего, как сказано выше, неверифицируемые тонкости души и духа. Это рационализм как садизм. В этом случае любая страсть со стороны более брутального, а в нашем случае более рационального партнера есть садизм. Эротическая антропология Макса Вебера заслуживает более детального рассмотрения, чем мы можем позволить себе здесь, в книге о драме жизни Макса Вебера. Здесь же занавес опускается.

Хроника жизни Макса Вебера

Список сокращений

ИП – Вебер Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990

МВ – Вебер Марианна. Жизнь и творчество Макса Вебера. М.: РОССПЭН, 2007

МВИ – Вебер Макс. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994

ПР – Вебер Макс. Политические работы (1895–1919). М.: Праксис, 2003

СР – Сексуальные революции. Отто Гросс, психоанализ и культура / под ред. Г. Хьюера. М.: УРСС; ЛЕНАНД, 2018