Дракула, любовь моя - [112]

Холодный ветер взъерошил листву деревьев вокруг нас. Я отвернулась, плотнее кутаясь в плащ, и попыталась вообразить грядущие дни, целые недели, ту роль, которую Николае мне уготовил. Как прав был Скотт, когда написал: «Да, видно, тот, кто начал лгать, не обойдется ложью малой!» Похоже, шарада, участницей которой я стала, никогда не закончится. Если бы только я могла рассказать Джонатану и остальным все, что мне известно! Но они ни за что не поверят. Я уже пыталась убедить их прекратить охоту, но это оказалось бесполезным. Возможно, Николае прав. Он окажется в безопасности, только инсценировав собственную смерть. Мой возлюбленный должен этого добиться.

Я отмела прочь все мысли о вине и сказала себе, что поступаю правильно. Я сделаю все, что нужно, чтобы помочь Николае осуществить его план. Я решила, что, когда охота закончится и мой вампир вновь станет свободен, тогда я постараюсь собраться с силами и распрощаться с ним до конца своей смертной жизни. Я буду Джонатану преданной женой, такой, какую он заслуживает, останусь верна ему до дня своей смерти. И тогда… Тогда…

Николае смотрел на меня. Лунный свет озарял его прекрасное лицо и влекущие глаза.

«Тогда я навеки стану его!» — подумала я.

Он наклонил голову и поцеловал меня крепко и страстно. Обвив его шею руками, я ощутила, что наше расставание близится. Меня охватила внезапная печаль.

— Когда ты уезжаешь? — прошептала я ему в губы.

— Сегодня.

— Вот как! — Слезы навернулись на моих глазах, в горле застрял комок.

— Не грусти, любовь моя. — Он ласково смахнул слезу с моей щеки. — Мы расстаемся ненадолго.

— Но все-таки расстаемся. Что угодно может пойти не так. Даже если твой план сработает, пройдут десятилетия, прежде чем мы снова будем вместе.

— Но это случится, Мина. Такова наша судьба. Она так же неотвратима, как то, что за рассветом бывает закат. Ты кровь моей крови. Даже не будь мы связаны ею, нас объединяют души, мысли и взаимная любовь.

Он крепко прижался к моим губам. Его поцелуй становился все глубже, тело прижималось теснее. Мы стали двумя половинками идеального целого, ласкали друг друга. Внезапно мне стала ненавистна одежда, которая разделяла нас. Меня охватило желание прикоснуться к его обнаженной плоти и ощутить, как возлюбленный делает то же самое. Я услышала его мысли и отразила свои. Не прерывая поцелуя, он сбросил плащ с моих плеч. Его ладонь ласкала мою талию, спину, руки и наконец поднялась к груди. Я закрыла глаза и тихонько ахнула. Я слышала его тяжелое дыхание и ощущала, как он с силой прижимается ко мне.

— Ах, любимая, — пробормотал он мне в губы. — Ты так нужна мне.

Я знала, что он хочет не только моей крови. Он жаждал заняться со мной любовью. Я не могла отрицать, что хочу того же. Подобная мысль пронзила меня чувством вины. Это невозможно! Совершенно! До тех пор, пока я… пока я не стану нежитью. Целовать и ласкать Николае подобным образом — уже непростительный грех. Ведь я знала, что в своем сердце изменила мужу.

Мои закрытые веки опалил жгучий жар. Теплый настойчивый рот Николае покрыл страстными поцелуями мое горло. Я снова ахнула, и все мое тело затрепетало от предвкушения. Я знала, что Дракула не должен больше пить мою кровь. Он сказал, что это может оказаться опасным, даже смертельным для меня. Это мой последний шанс остановить его. Мой последний шанс…

Но я не хотела его прерывать. Нам больше не бывать вместе в моей смертной жизни. Столько долгих лет!

«Хочу запомнить его таким», — подумала я, крепко прижимая Николае к себе.

Раздался звероподобный рев, Дракула вонзил зубы мне в горло, и голос разума окончательно утих.

Поначалу, когда моя кровь текла в его тело, я испытывала прежний неистовый томительный восторг, который доставлял мне столько удовольствия. Но вскоре возникло новое чувство, порочное блаженное покалывание, затопившее каждую мою клеточку. Однако через несколько мгновений все изменилось. Руки Николае, которые держали меня с такой настойчивой нежностью, внезапно вцепились так яростно и властно, что причинили мне боль. Его зубы сомкнулись с такой неожиданной свирепостью, что я закричала от боли.

Даже если он услышал мой крик, то не обратил на него внимания. Во мне нарастала паника. Я тщетно пыталась оттолкнуть Николае. То, что всегда казалось мне актом любви, теперь больше походило на жестокое нападение. Я неуклонно слабела, а Дракула все пил и пил мою кровь с дикарской ненасытностью, которой я раньше не знала.

— Николае, — прошептала я. — Молю, остановись…

Голова закружилась.

«Это конец. Я умираю», — в страхе подумала я. Больше я ничего не помнила.

Я пришла в себя на балконе, у окна своей спальни, в объятиях Дракулы. Небо все еще было черным как смоль.

В голосе Николае слышались боль, ненависть к себе и сожаление, когда он прошептал:

— Любовь моя, умоляю, прости. Я не хотел причинить тебе вред. — Возлюбленный поднял меня на ноги и взглянул сверху вниз. — Боже. У тебя до сих пор идет кровь.

Не успела я моргнуть глазом, как он крепко прижал носовой платок к ранкам на моем горле и повторил:

— Умоляю, прости. Если я навредил тебе, Мина, то никогда себя не прощу.