Драконья погибель - [18]

– Смотрит, нет ли опасности…– Дженни и сама напряженно вслушивалась в подобную затаенному дыханию тишину среди тесно толпящихся деревьев.

– В прошлый раз он ничего не высмотрел, так ведь?– Гарет засунул руки в перчатках под мышки и содрогнулся от холода. Затем демонстративно стал смотреть на крохотный клочок неба, прикидывая время дня и, наверное, подсчитывая, какую часть пути они уже прошли. Говорил он с сарказмом, но сквозь сарказм явно проступал страх.– И в позапрошлый раз тоже…

– Благодари богов,– ответила Дженни.– Что ты вообще знаешь об опасностях Уинтерлэнда!

Гарет выдохнул, взгляд его внезапно прояснился. Быстро оглянувшись, Дженни нашла темную фигуру Аверсина; пледы делали его почти невидимым в сумраке леса. Джон положил стрелу на тетиву и, не натягивая, скользящим движением поднял лук.

Дженни проследила возможный полет стрелы, ища цель.

Еле видимый среди деревьев исхудалый маленький старик с трудом наклонялся, выламывая сухую сердцевину сгнившего бревна для растопки. Его жена, такая же тощая, одетая в такие же лохмотья старуха, чьи седые жидкие волосы стекали на узкие плечи, держала тростниковую корзину, принимая раскрошенные обломки. Гарет испустил вопль ужаса: «НЕТ!»

Аверсин повернул голову. Всполошившаяся старуха вскинула глаза и, тоненько взвыв, бросила корзину. Сухие гнилушки разлетелись по болотистой почве у нее под ногами. Старик схватил жену за руку, и оба кинулись наутек в чащу, всхлипывая и прикрывая головы руками, словно трухлявая старческая плоть могла остановить широкий железный наконечник боевой стрелы.

Аверсин опустил лук и позволил «дичи» убраться невредимой в сырую древесную мглу.

– Он бы убил их!– выдохнул Гарет.– Этих бедных стариков…

Дженни кивнула, глядя на возвращающегося к дороге Джона.

– Я знаю.

Она понимала, что иначе нельзя, и все-таки чувствовала отвращение, как тогда, в руинах старого города, где ей пришлось умертвить раненого грабителя.

– Это все, что ты можешь сказать?– ужаснулся Гарет.– Ты – – знаешь? Да он бы застрелил их сейчас не моргнув!..

– Это были мьюинки, Гар,– тихо сказал подошедший к тому времени Джон.– Лучшее, что ты можешь сделать с ними, – это застрелить.

– Мне все равно, как вы их называете!– выкрикнул Гарет.– Они дряхлые и безвредные. Все, чего они хотели, – это собрать топливо.

Маленькая прямая морщина обозначилась между рыжеватыми бровями Джона, он снял очки и утомленно протер глаза. «Не одному Гарету дорого обойдется это путешествие»,– подумала Дженни.

– Я не знаю, как их называют в ваших землях,– устало сказал Аверсин.– Эти люди опустошают всю долину Уайлдспэ. Они…

– Джон!– Дженни коснулась его руки. Она прислушивалась к разговору довольно рассеянно. В убывающем свете дня она давно уже чуяла некую опасность. Казалось, это покалывает ей кожу – мягкое плещущее движение в заливных лугах на севере, тонкое чириканье, заставившее примолкнуть испуганно лис и ласок.– Надо ехать. Скоро будет темно. Я не очень хорошо помню эти места, но привал здесь найти трудно.

– Что там?– Его голос тоже упал до шепота.

Она покачала головой.

– Может быть, и ничего. Но мне кажется, оставаться здесь нельзя.

– Почему?– тоненько проговорил Гарет.– Что не так? Вы уже три дня шарахаетесь от собственной тени…

– Это верно,– согласился Джон, и был опасный оттенок в его голосе.– Представляешь, что будет, если тебя схватит собственная тень?.. А ну-ка поехали. И чтобы тихо.

Была уже ночь, когда они разбили лагерь. Как и Дженни, Джон тоже нервничал, и прошло довольно много времени, прежде чем они выбрали подходящее место. Одно из них забраковала Дженни: ей показалось, что лес слишком тесно обступает поляну. Другое отверг Джон, потому что ручей не просматривался бы от костра. Дженни была голодная и утомленная, но инстинкты Уинтерлэнда требовали продолжать движение, пока не найдешь хорошего места для привала.

Но когда Джон забраковал обширную круглую поляну с маленьким полузадушенным ручейком на краю, истерзанный голодом Гарет взбунтовался.

– Ну а здесь-то что не так?– вопросил он, спешившись и прижимаясь к теплому подветренному боку Чалой Тупицы.– Ты можешь пить из ручья и одновременно любоваться костром, чего тебе еще надо?

Раздражение скользнуло, как блик по обнажаемой стали, в голосе Джона:

– Мне здесь не нравится.

– Да почему, во имя Сармендеса?!

Аверсин оглядел поляну и покачал головой. Тучи над кронами разорвались, водянистый лунный свет блеснул в линзах очков, в дождевых каплях, запутавшихся в его гриве. Он нахлобучил капюшон на нос.

– Еще не знаю. Я не могу сказать, почему.

– Ах, ты даже не можешь сказать, почему! Что же тогда тебе вообще может понравиться?

– Мне бы понравилось,– с обычной своей сокрушительной въедливостью парировал Аверсин,– чтобы шитые шелком щеголи не подсказывали мне место привала только потому, что они желают ужинать.

Удар попал в точку, и Гарет взбесился.

– Нет, дело не в этом! Ты слишком долго жил волчьей жизнью и уже ничему не доверяешь! А я не собираюсь идти через лес, потому что…

– Прекрасно,– хмуро сказал Аверсин.– Ты можешь, дьявол тебя забери, остаться здесь.

– И останусь! Езжайте вперед, а я останусь здесь! А то еще ты, чего доброго, меня пристрелишь, когда я подойду к тебе, а ты услышишь шорох.