Драконья луна - [36]

Возвратившись и уже летя рядом с ней, отвечаю:

– Да, это был я.

Светло-зеленая чешуя Хлои мерцает в лунном свете. Ее запах, наконец-то обретший силу, окутывает меня. Собираю всю свою выдержку, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас. Лечу рядом и жду, не подаст ли она какой-нибудь знак.

Пока мы летим над долиной, Хлоя молчит и то и дело бросает на меня пристальные взгляды. Наконец, уже совсем рядом с пещерой, она спрашивает:

– Питер?

Обрадованный тем, что она помнит меня и узнала, я отвечаю:

– Да.

Как будто пронзенная резкой болью, Хлоя издает дикий вопль и роняет свою связку веток.

– НЕТ! – кричит она. – Уходи! Оставь меня! Не хочу!

13

Слова Хлои поражают меня, как выстрел в упор. Я ждал этого момента более пяти лет, представляя себе, как это произойдет. Но мне и в голову не могло прийти, что она встретит меня вот так. Мне хочется сложить крылья и рухнуть на землю. Но что тогда станет с моим сыном?

Я поднимаюсь выше, туда, где нет запаха Хлои. Но оказывается, он уже везде! Меня кидает в дрожь. Сердце, кажется, сейчас выскочит из груди.

Хлоя ныряет вниз, за выпавшей связкой веток. Я наблюдаю за ней сверху. Драконья Луна освещает холодным светом равнину, что лежит под нами, и мерцающую чешую Хлои. Мой ум вступает в неравный бой с телом.

Мне слишком хорошо известны биологические законы, управляющие Людьми Крови. Как только женщина нашей породы приходит в то состояние, в котором находится сейчас Хлоя, уже не в ее власти справиться с инстинктом, формировавшимся веками. Точно так же и я не могу противостоять ее запаху. Только члены семьи и неполовозрелые особи неподвластны этому.

Что бы сейчас ни говорила Хлоя, я знаю, что подступись я к ней – и она не сможет мне отказать. Ее собственное тело не позволит ей отвергнуть меня. Однажды соединившись, мы станем связаны на всю жизнь. После того как я оплодотворю ее, у нее больше не будет выбора.

И все же я не хочу брать ее силой. Она должна желать меня так же неистово, как я желаю ее.

– Хлоя, посмотри на Луну, – беззвучно обращаюсь я к ней.

Она поднимает голову и смеется жестким, враждебным смехом, как будто трубят в рожок.

– Это Луна Двайлы, – говорит она. – И что из этого? Ты вообразил себя Кестуром, а меня Двайлой, столь преданной тебе, что я соглашусь принести свою жизнь тебе в жертву?

Я вздыхаю:

– Просто я думал, что это добрый знак.

– Питер! Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, так и было бы!

– Разве я так уж плох?

– Ты был женат на моей сестре! – Она заканчивает собирать свои ветки и снова взлетает.- Я заслуживаю того, чтобы иметь своего собственного мужчину. Который бы дрался за меня!

Я летаю широкими кругами, чтобы дать место и ей.

– Я прилетел сюда заранее, чтобы никто не взял тебя раньше меня, а вовсе не для того, чтобы избежать битвы. Я дрался за твою сестру и победил. Я готов драться и за тебя.

– Тебе лучше просто улететь.

– Мне казалось, я тебе нравлюсь. Когда мы виделись в последний раз, мне показалось, что между

нами сложились особые отношения.

– Мне было тринадцать лет! Конечно, ты мне нравился. Ты был такой красивый. И еще: Элизабет говорила, что у тебя такие странные взгляды на людей и все, что с ними связано. Мне всегда казалось, что и я не такая, как все наши, странная. Элизабет и Дерек всегда дразнили меня из-за этого.

– Это мне и нравится в тебе, – говорю я. – Моя мать тоже была не такая, как все. Она настояла, чтобы меня отправили в школу. Я учился с детьми людей.

– Я знаю, Элизабет мне рассказывала. Когда я родилась, мама серьезно заболела, и за мной ухаживала одна из наших служанок, Лила. Она рассказывала мне сказки и научила меня многому из того, что знают люди. Благодаря ей я полюбила книги. Элизабет говорила мне, что ты тоже любишь читать. И ты тогда разговаривал со мной как со взрослой. Я так завидовала Элизабет! Я плакала каждую ночь, пока ты гостил у нас. Я думала: и как это он не понимает, что женится не на той сестре!

– Вот поэтому я сейчас здесь,- говорю я.- Меня привлек тогда лишь ее запах, и у меня не было выбора. Ты прекрасно это знаешь. Но я заметил тебя и помню, сколько у нас с тобой общего. Не думаю, что ты сильно изменилась за эти годы. Я по крайней мере не изменился.

– Еще как изменился! Ты похоронил мою сестру.

Ты воспитываешь ее сына. Это должно было повлиять на тебя. Если же нет, то я не хочу иметь с тобой

ничего общего.- Она решительно летит к пещере.

О как терзает меня мое тело! Не могу поверить, что Хлоя ничего такого не испытывает. Но что бы она ни чувствовала, меня тянет к ней, как мотылька к огню.

– Можно мне тоже в пещеру? Я хочу просто

поговорить с тобой.

– Оставь меня, – говорит она.

– Не могу! Я не могу потерять тебя.

– Я никогда не была твоей, Питер, и тебе нечего терять.

– Не бойся. Я не подойду близко. Мне нужно просто поговорить.

– Поступай как хочешь,- отвечает Хлоя,- но не думай, что ты можешь вот так просто взять меня. Что бы я ни чувствовала, я буду сопротивляться. Сомневаюсь, что моя семья слышала наш разговор, но стоит мне позвать на помощь, и они будут здесь. Когда они узнают, что ты подстерег меня, то придут в ярость.

Хлоя садится у входа в пещеру и начинает возиться со своими веточками. Она обустраивает ложе. Я смотрю, как она трудится над ним, и вижу, что она тоже умирает от желания: бока у нее так и ходят ходуном, хвост слегка приподнимается, и мне становятся видны гениталии, набухшие, розоватые, они сводят меня с ума.