Драконья гавань - [67]

— Синтара тоже пошла с ними?

— Все ушли, только что не наперегонки, чтобы их ненароком не обделили. А что ты принесла?

— Хлебные листья и кислые груши. У меня вся рубаха набита грушами. Не сумела придумать, в чем еще их нести.

— Мы охотно все съедим, в чем бы ты их ни принесла, — рассмеялась Сильве. — Грефт с Татсом пытаются развести достаточно сильный огонь, чтобы приготовить рыбу. Если у них не получится, наверное, придется есть ее сырой.

— Всяко лучше, чем ничего.

Харрикин так и промолчал все время, пока они разговаривали. Он всегда был немногословен. Когда Тимара увидела его впервые, он напомнил ей ящерицу. Юноша был долговязым и худым, намного старше Сильве, но ей, похоже, было с ним вполне уютно. Тимара как-то не сознавала, что у него тоже есть когти, пока не увидела, как он потрошит рыбу. Харрикин оторвался от своего занятия, заметил, что она уставилась ему на руки, и утвердительно кивнул.

Они немного помолчали, все трое, как будто отвечая на незаданные вопросы. Никто не упомянул о Рапскале, но вдали тревожно и протяжно трубил дракон Алума. Арбук все еще звал пропавшего хранителя. Красный дракон Варкена, Балипер, скорбел молча. Остальные хранители так и бездельничали на плоту из плавучего мусора. Ничто не изменилось. Тимара мимоходом задумалась, что станется с ними, если драконы здесь же их и бросят. А вдруг? Нужны ли они еще драконам? Что если они решат идти дальше без хранителей?

Тимара подняла голову, увидела направляющегося к ним Татса и невольно задумалась, выглядит ли она сама так же паршиво. Его кожу докрасна обожгла едкая вода, волосы висели сосульками. Досталось и одежде — и без того поношенным штанам и рубахе. Вид у него был измученный, но все-таки юноша улыбнулся Тимаре.

— Что это на тебе надето? — спросил он.

— Наш завтрак. Хлебные листья и кислые груши. Похоже, вам удалось развести огонь для рыбы.

Он оглянулся на костерок, над которым хлопотал Грефт. Откуда-то вернулась Джерд и встала рядом. Она прижалась к юноше, а тот отламывал от коряги сухие щепки и скармливал их пламени, разведенному в ямке между корнями.

— Не так-то просто это было. А хуже всего то, что, если мы перестараемся, огонь может перекинуться на остальной плавник, и нам придется спасаться бегством. Мы и сейчас не слишком надежно устроились, но хотя бы не барахтаемся в воде.

— И вода уже спадает. Но если придется, можно подняться выше на деревья. Вот. Подставь-ка подол.

Татс послушался, и Тимара выгребла из-за пазухи кислые груши и пересыпала к нему. Сморщенные плоды не имели никакого отношения к настоящим грушам, но она слышала, что вкус у них похожий. Отдав всю добычу Татсу, Тимара направилась вслед за ним к костру. Она боялась, что повиснет неловкое молчание или последуют какие-нибудь замечания и насмешки, но Джерд только молча отвернулась, а Грефт поблагодарил ее.

— Спасибо, — просто сказал он. — Добавки, случаем, не будет?

— Даже эти уже перезрели, но на дереве, наверно, остались еще плоды. А там, где растет одна хлебная лоза, обычно находятся и другие.

— Что ж, это радует. Пока мы не разберемся в обстановке, нам придется бережно расходовать пищу, какую удастся добыть.

— Ну, в реке плавает полным-полно мертвой рыбы. Ее прибивает течением к нашему затору, — сообщила Сильве.

Они с Харрикином принесли целую связку рыбы, нанизанной жабрами на палку.

— Рыба через день-другой испортится, — спокойно заметил ее товарищ. — Она уже размякает в едкой воде. Наверно, кожу есть не стоит, только мясо.

Тимара сняла с себя моток хлебной лозы и начала размеренно ощипывать листья. Татс уже разделил груши на кучки и теперь взялся ей помогать. Вкупе с рыбой каждого хранителя ждал вполне приличный завтрак. Тревожиться об обеде пока не было смысла.

Грефт, похоже, задумался о том же.

— Стоит оставить немного еды про запас, — предложил он.

— Или выдать каждому его долю и сказать: это вам на весь день, распределяйте сами, — возразил Татс.

— Не всем хватит самодисциплины поступить разумно, — заметил Грефт, но не было похоже, что он спорит.

Тимара заподозрила, что они продолжают какой-то прерванный разговор.

— Не думаю, что кто-то из нас вправе распределять пищу, — настаивал Татс.

— Даже если ее добыли мы? — надавил Грефт.

— Тимара!

Она обернулась на голос Элис. Женщина из Удачного, неловко пошатываясь, приближалась к ним по бревну. Взглянув на нее, Тимара поморщилась. Все лицо Элис усеивали волдыри, рыжие волосы спутались войлоком, свисающим до середины спины. А прежде она всегда была такой чистой и ухоженной.

— Где ты была? — спросила Элис, не преодолев и половины бревна.

— Ходила за едой.

— В одиночку? Разве это не опасно?

— Обычно нет. Я почти всегда охочусь и собираю одна.

— А как же дикие звери? — в голосе Элис угадывалась искренняя тревога.

— Там, куда я поднимаюсь, мало кто крупнее меня. Это вполне безопасно, пока я избегаю крупных змей, древесных котов и мелких ядовитых тварей.

Тимара вдруг вспомнила о Нортеле. Нет. Она не станет упоминать об этой встрече.

— Есть и другие опасности, кроме диких животных, — мрачно заметил Грефт.

Девушка раздраженно посмотрела на него.

— Я лазаю по деревьям всю свою жизнь, Грефт, и обычно забираюсь гораздо выше, чем сегодня. Я не собираюсь падать.