Драконы войны - [31]

Лароннар раздраженно сделал три больших шага и оказался возле сцепившихся бойцов. Схватив обоих за шиворот, он воспользовался тем самым усилием, с которым они мутузили друг друга, и столкнул их лбами. Оба покачнулись от удара, и Лароннар выхватил у того, что поменьше ростом, кинжал и вонзил его в стол. В дымном свете таверны было видно, как оружие задрожало.

— Чтобы никаких драк, — тихо, но угрожающе сказал он и свирепо глянул на хорошенькую девицу за стойкой, высокую и рыжеволосую. Это из-за нее началась драка. Уже второй раз ему приходится разнимать тех, кто подрался из-за этой служанки, — Больше не будет никаких драк. — На этот раз слова предназначались ей.

Солдат поменьше кротко забрал кинжал. Другой пробормотал какие-то извинения.

Лароннар потопал обратно к своему месту. Он был настолько уверен в силе своего гнева и в повиновении своих бойцов, что без опаски повернулся к ним спиной. Он поднял стул ногой, со стуком поставил его на место и тяжело сел, потом жестом приказал рыжей служанке, чтобы та снова наполнила ему кружку. Он был не в том настроении, чтобы терпеть скандалы в барах. И уж точно не в те времена, когда второй роте полагается драться не друг с другом, а с врагом.

Его план сработал превосходно. Как он и предполагал, для охранявших портовый город Ленат отрядов людей и гномов внезапное нападение второй роты со стороны воды стало полной неожиданностью. Должно быть, им атака роты показалась нападением самих Темных Богов, вышедших прямо из пылающего послеполуденного солнца.

Войска Паладайна бежали из Лената в беспорядке, надеясь укрыться в ближайших предгорьях. Отряд Лароннара поджидал их, собираясь преградить путь, и тут началась буря. Иглами жалили капли дождя, а в крылья драконов задувал сильный ветер, от которого они кренились и сбивались с курса.

Если бы всем командовал Лароннар, то они все равно бы продолжили драться, несмотря ни на что.

— Так близко, — пробормотал он уже раз в двадцатый с тех пор, как зашел в бар, и отхлебнул эля, — Мы уже почти могли напасть на них! — Он бросил взгляд на своего заместителя по имени Хейлис, сидевшего напротив него, а потом на рыжеволосую служанку, подливавшую тому в кружку эля.

Хейлис улыбнулся Лароннару, глянув через плечо пышной бойкой бабенки, устроившейся у него на колене. Его грязные светлые волосы были, как всегда, взъерошены и торчали клоками, и это придавало его внешности что-то дьявольское, злодейское, несмотря на приветливую улыбку.

— Забудь об этом, капитан, — убедительным тоном сказал он и засмеялся: женщина попыталась вывернуться из его объятий. — Мы же взяли город. А завтра разберемся и с Воинами Света.

Вес сидевшей у него на коленях женщины не помешал Хейлису поднять ногу, упереться подошвой сапога в бедро рыжей служанки и подтолкнуть ее в сторону Лароннара.

— Воспользуйся затишьем.

Скорее по привычке, чем испытывая какое-то желание, Лароннар поймал служанку, которая, оступившись, летела в его сторону. Она упала ему на колени, но при этом ухитрилась не пролить ни капли эля из кувшина, который несла. Губы у нее были поджаты, то ли от наигранного, то ли от искреннего гнева — этого Лароннар не мог понять, да ему и дела до этого не было. Она — добыча победителей. Служанка попыталась подняться, но он притянул ее к себе, прижавшись лицом к ее пышным рыжим локонам; волосы у нее были до пояса. Пахло от нее дымом, элем и пряностями — то есть лучше, чем ото всех тех, с кем Лароннар имел дело за последние несколько месяцев.

Может, Хейлис и прав. В конце концов, Лароннар ничем не мог повлиять на ход битвы, пока не стихнет буря и пока его командир не решит, что можно дать сигнал к возвращению. Он вполне может позволить себе расслабиться.

Среди жалких заведений портового города Лената таверна «Полосатая обезьяна» считалась одной из лучших, она была даже приличнее, чем кое-какие другие забегаловки, в которых случалось бывать Лароннару. Таверну освещали потрескивающие свечи, дымящие факелы и большой очаг, сильно коптивший, от которого пахло сырыми дровами. Массивная дубовая стойка была до блеска отполирована локтями нескольких поколений посетителей, дощатый пол истоптан множеством башмаков. Эль был горьким, но его хватало вдоволь. Служанки, пусть и не особенно дружелюбные, были слишком напуганы, чтобы открыто проявлять неприязнь.

Г-образный общий зал таверны был наполнен военными, и вся эта разношерстная публика, состоящая из людей, людоедов и драконидов, славно проводила время, находясь в великолепном расположении духа. Было шумно. От грязных бойцов пахло кровью. Они жадно пытались вылакать как можно больше эля и обратить на себя внимание служанок, пока не миновала гроза и битва не возобновилась.

— Ну вот. — Лароннар еще ближе прижал к себе рыженькую, поглаживая ее по бледным рукам. Она ерзала, стараясь освободиться, но он не отпускал ее. — Я капитан этого сброда. И ты не сможешь…

Двери таверны «Полосатая обезьяна» распахнулись, и внутрь ворвался порыв пахнущего морем ветра, упало несколько дождевых капель. Факелы, вставленные в нечищеные медные крепления, погасли. Возле двери какая-то женщина взвизгнула от притворного испуга. Приятный, звонкий мужской голос послышался раньше, чем успел войти его обладатель.