Драконы моря - [137]

Отовсюду к ним сбегались люди, разбуженные шумом. Олаф Летняя Пташка был бледен и, не отрываясь, смотрел на мёртвого.

— Я убил его, — промолвил он, — хотя он и был моим родичем. Но я не желаю мириться с тем, что на моего гостя нападает сумасшедший. Кроме того, его копьё разбило мой праздничный кувшин. Я бы убил его хотя бы за это.

Кувшин был расколот вдребезги, и он очень жалел об этой потере, ибо подобный сосуд было трудно найти здесь.

Он приказал отнести труп к болоту и бросить туда, проткнув его перед этим острыми кольями, ибо, если не сделать этого, сумасшедший мог подняться из своей могилы и начать опять докучать людям.

Орм отделался мелким рубцом на шее и раной в бедро, но она была не опасна, поскольку лезвие меча ударилось в его нож и ложку, которые висели у него на поясе. Поэтому он смог пойти к себе в землянку, и, когда он прощался с Олафом Летняя Пташка, они пожали друг другу руки.

— Ты потерял кувшин, — сказал Орм, — и это досадно. Но ты приобрёл друга, если это тебя, конечно, утешит. И я был бы счастлив думать, что добился того же самого.

— Ты добился того же самого, — ответил Олаф Летняя Пташка. — Мы с тобой получили немалую награду.

С этого времени дружба между ними была велика.

В последний день тинга все согласились, что мир должен царить в приграничных землях до следующего тинга. Итак, тинг у Камня Краки завершился, хотя многие были разочарованы и им нечем было похвалиться, ибо не произошло ни одного стоящего поединка.

Отец Вилибальд отправился в лагерь вэрендцев, дабы взглянуть на магистра и попрощаться с ним, но старуха Катла уже увезла его. Орм хотел, чтобы Токи поехал с ним в Гренинг, но тот отказался, сказав, что ему нужно ещё купить шкуры. Но они условились часто ездить друг к другу в гости и всячески поддерживать дружбу.

Все разъезжались по домам. Орм, наконец, почувствовал облегчение, избавившись от магистра и своего врага Остена из Ори.

Когда наступило Рождество, Токи и его жена из Андалузии Мира приехали в Гронинг. И всё, что собирались рассказать друг другу Токи и Орм, не шло ни в какое сравнение с тем, сколько всего должны были сказать друг другу Ильва и Мира.

В начале весны жена Раппа, Торгунн, родила мальчика. Рапп был очень доволен этим, но когда он принялся отсчитывать месяцы назад, то сделался подозрителен, ибо получалось, что день зачатия приходился примерно на то время, когда магистр читал молитвы над повреждённым коленом Торгунн. Все домочадцы, мужчины и женщины, хвалили младенца и находили в нём сходство с отцом, и это успокоило Раппа, но не избавило от страхов. Единственным человеком, на чьё слово он всецело полагался, был Орм, поэтому он отправился к нему, попросил посмотреть на ребёнка и сказать, на кого тот похож. Орм долго всматривался в младенца и наконец сказал:

— Очевидно, что между тобой и ним — огромная разница, которая бросается в глаза. У мальчика два глаза, а у тебя один. Но было бы глупо негодовать на это, ибо ты появился на свет с двумя глазами. Если же не учитывать этого, то я никогда не видел дитя более похожего на своего отца.

Рапп совершенно успокоился после этих уверений и очень гордился своим сыном. Он хотел, чтобы отец Вилибальд окрестил его как Альманзора, но тот не захотел давать ребёнку языческое имя, и отцу пришлось довольствоваться именем Орм. Орм сам нёс ребёнка в церковь на крестины.

Две недели спустя после рождения этого ребёнка Ильва родила второго сына. Он был смугл и черноволос, почти не кричал, а осматривал всё вокруг себя большими и серьёзными глазами. И, когда ему поднесли кончик меча, он лизнул его с большей жадностью, чем это сделал Харальд Ормсон. Все согласились между собой, что он рождён быть воином, и это пророчество сбылось. Ильва считала, что он похож на Золотого Харальда, племянника короля Харальда, который, насколько она помнила, был великим викингом с детства. Но Аса была с ней не согласна и утверждала, что у него все приметы Свейна Крысиного Носа, который был тоже смугл. Но он не мог быть окрещён как Свейн, и у них уже был один ребёнок по имени Харальд. В конце концов Орм назвал его просто Черноволосый. Он вёл себя очень спокойно и важно во время крестин, покусывая отца Вилибальда за большой палец руки. Он сделался любимцем родителей, а со временем величайшим воином приграничных земель. И много, много лет спустя, когда уже случилось множество событий, никто не пользовался столь великой славой при дворе Кнута Могучего, короля Дании и Англии, как двоюродный брат короля — Ормсон Черноволосый.

Глава тринадцатая О конце света и о том, как выросли дети Орма

Наконец наступил тот год, когда должен был случиться конец света. К этому времени Орму было тридцать пять лет, а Ильве двадцать восемь. Все добрые христиане верили, что в тысячный год от Рождества Своего Исус Христос появится на Небесах, окружённый войском сияющих ангелов, и будет судить каждого мужчину и каждую женщину, живых и мёртвых, отправляя одних в Рай, а других в Ад. Орм столь часто слышал об этом от отца Вилибальда, что уже смирился с этим. Ильва же никак не могла решить, верит ли она, что это событие воистину должно случиться, или нет. Но Аса была счастлива, что всё произойдёт при её жизни и она предстанет на Страшном Суде как живой человек, в своих лучших нарядах, а не как труп в саване.