Драконы мага песочных часов - [84]

— Я напрасно трачу время, — сказал он себе.

Маг достал из мешочка розовые лепестки.

Глаза Кит двигались под закрытыми веками, она была в самой глубине сна. Китиара начала подергиваться и беспокойно шевелиться, что-то неразборчиво бормоча. Внезапно, издав жуткий крик, она села на кровати. Рейстлин проклял себя, отступая назад, считая, что он разбудил ее. Широко открытые глаза Кит были полны страха.

— Отгоняй его, Танис! — заорала она, простирая руки. — Я всегда любила тебя!

Рейстлин понял, сестра еще спит. Он покачал головой и громко фыркнул:

— Любить Таниса? Да никогда!

Китиара застонала и резко упала обратно на подушку. Она свернулась в клубок и натянула одеяло на голову, словно это могло спасти ее от увиденного кошмара.

Маг приблизился и, разжав пальцы, позволил лепесткам розы слететь с ладони.

— Аст тасарак синуралан крунави!

Слова дались трудно, словно их произносили чужие губы, сухие и безжизненные. Рейстлин списал это на чрезмерную усталость. Он немного подождал, пока не убедился, что сестра спит под властью заклинания, и только тогда ушел.

Маг уже закрывал дверь, когда его остановил голос. Голос, который Рейстлин надеялся и молился никогда не услышать снова:

— Мудрецы говорят: «Двум солнцам не пройти по одной орбите». После моего заключения я ослаб, но когда обрету силу вновь, мы окончательно выясним этот вопрос.

Рейстлин ничего не ответил Фистандантилусу. Ему нечего было сказать. Он был полностью согласен.

Маг помнил путь, которым его провела Китиара в секретную комнату, что лежала в глубинах Даргаардской Башни. Он шел по темным и тихим коридорам, представляя невидимую карту пути. Посох Магиуса мягко постукивал по камням, дождавшись возвращения своего хозяина.

— Ширак! — произнес Рейстлин. И хотя слово скатилось с губ медленно, словно оловянная отливка, хрустальный шар на верхушке посоха засиял.

Рейстлин обрадовался исчезновению тьмы. Башня была пуста — хозяин и неупокоенные воины еще не возвратились, баньши затихли. Но страх и ужас, казалось, навсегда пропитали здешние стены. Чьи-то костлявые пальцы старались ухватить мага за полы мантии, а невидимое ледяное дыхание холодило лицо. Пол начинал трястись, со стен сыпались камни, раздавались женские крики, просящие Сота спасти ребенка, и долгие вопли ужаса младенца, сгорающего заживо.

Ужас почти сломил мага, его руки задрожали, глаза затуманились. Рейстлин часто задышал и прислонился к стене, чтобы успокоить дыхание и очистить мысли.

Придя в себя, он продолжил спуск по лестнице, вырубленной в камне. Достигнув стальной двери, Рейстлин потушил огонь на посохе, не желая быть замеченным раньше времени.

В полной темноте он нащупал на двери выгравированное изображение Богини. Маг произнес имя Такхизис — и вспыхнул белый свет. Он повторил имя еще четыре раза, как делала Китиара, и каждый раз другой свет загорался под его ладонью.

Дверь щелкнула и отворилась.

Рейстлин не вошел внутрь, он остался стоять, замерев, вслушиваясь в каждый посторонний звук. Внутри было пусто, если не считать Песочных Часов Звезд на пьедестале. Пока маг ждал, маленькая частичка песка упала в узкую горловину между половинками часов и замерла там.

Рейстлин с облегчением вздохнул: ночь почти завершилась, Боги магии наверняка выиграли свое сражение. Однако странно, что они не разрушили сами песочные часы…

Он напрягся. Что-то было неправильно. Рейстлин вошел в комнату, шелестя черной мантией. Он прислонил посох Магиуса к стене и приблизился к часам, пристально вглядываясь внутрь. Три луны — серебряная, красная и черная — мерцали в основании часов. Их свет еще сиял, но быстро тускнел, грозя в скором времени полностью погаснуть. Что произошло?

Рейстлин ничего не понимал, поэтому протянул руку, чтобы прикоснуться к артефакту…

Голос заставил его руку замереть, да и само сердце едва не перестало биться.

— Ты был неправ, братик, — произнес он мягко. — Я действительно люблю Таниса.

Из тьмы появилась Китиара, меч плавно покачивался на ее бедре.

Рейстлин быстро сунул руку в складки мантии. Он сумел удержать голос под контролем и лишь пожал плечами:

— Ты не способна никого любить, сестра. В этом вопросе мы похожи.

Китиара пристально посмотрела на него, в ее темных глазах отразился звездный свет, мерцающий в глубине песочных часов.

— Возможно, братик, ты прав. Кажется, любить мы не можем. Как и быть верными.

— Под верностью, полагаю, ты имеешь в виду свое предательство Иоланты, — сказал Рейстлин.

— Нет, я имею в виду твое предательство нашей Королевы, — поправила Китиара. — Что касается Иоланты, у меня действительно немного болела душа, когда я вписывала ее имя в списки для отрядов убийц. Знаешь, она ведь мне жизнь спасла. Спасла из тюрьмы, когда Ариакас приговорил меня к смерти. Но ей нельзя было доверять. Так же как нельзя доверять и тебе, братик…

Китиара подошла ближе. Она шагала с важным видом, положив руку на рукоять меча.

Рука Рейстлина, скрытая в складках мантии, скользнула в один из мешочков.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он, — Я выполнил все, что обещал.

— Сейчас ты должен быть в Вайретской Башне, передавать своих друзей-магов в руки Лорда Сота.