Драконы грома - [16]

Каждый человек, даже самый великий, прежде всего — сын своего времени. Посмотрим, например, кого «поселил» в седьмом круге ада Данте. Говорят ли нам хоть что-нибудь такие имена, как Гвидо Гверра, Теггьяйо Альдобранди или Рустикуччи? Но для самого Данте поместить этих господ в пекло было куда важнее, чем самого Брута или другого цареубийцу Кассия. Мы же, далекие почитатели гениального флорентийца, едва улавливаем в его грандиозном вневременном творении отголоски чьих-то личных столкновений, эхо распрей между какими-то гвельфами и гибеллинами. Тем более, успели заглохнуть в лабиринтах Клио музы истории, политические страсти двадцатипятивековой давности. Травой забвенья поросла цель, ради которой понадобился Платону миф — скажем пока так: миф об Атлантиде. Остался лишь все более жгучий с течением лет вопрос: быль это или легенда? Предельно обнаженный вопрос.

О том, где находился погибший континент, и о тех, кто хранил о нем память, пусть скажет сам Платон. Других свидетельств, повторяю, нет.

«В Египте, — начал он (речь идет о родственнике и друге Платона Критии, от лица которого ведется рассказ. — Е. П.), — на Дельте, углом которой разрезывается течение Нила, есть область, называемая Саисской, а главный город этой области — Саис, откуда был родом и царь Амазис. Жители этого города имеют свою покровительницу-богиню, которая по-египетски называется Нейт, а по-эллински, как говорят они, Афина. Они выдают себя за истинных друзей афинян и за родственный им до некоторой степени народ (курсив мой. — Е. П.). Прибыв туда, Солон, по его словам, пользовался у жителей большим почетом, а расспрашивая о древностях наиболее сведущих в этом отношении жрецов, нашел, что о таких вещах ни сам он, ни кто другой из эллинов просто сказать ничего не знают. Однажды, желая вызвать их на беседу о древних событиях, Солон принялся рассказывать про греческую старину… Но на это один очень старый жрец сказал: „О, Солон, Солон! Вы, эллины, всегда дети, и старца эллина нет… Все вы юны душой, — промолвил он, — потому что не имеете вы в душе ни одного старого мнения, которое опиралось бы на древнем предании, и ни одного знания, поседевшего от времени. А причиной этому вот что. Многим различным катастрофам подвергались и будут подвергаться люди; величайшие из них случаются от огня и воды, а другие, более скоротечные, — от множества иных причин. Ведь и у вас передается сказание, будто некогда Фаэтон, сын Солнца, пустив колесницу своего отца, но не имея силы направить ее по пути, которого держался отец, поджег все на земле да и погиб сам, пораженный молниями. Это рассказывается, конечно, в виде мифа, но под ним скрывается та истина, что светила, движущиеся в небе и кругом Земли, уклоняются с пути и через долгие промежутки времени истребляется все, находящееся на Земле, посредством сильного огня“.»

Обратите особое внимание на последнюю фразу. Какая поразительная глубина мысли, опыта и предвидения, какое ясное понимание связей между мифом и знанием! Кстати сказать, многие позднейшие атлантологические гипотезы возьмут на вооружение именно эту идею о светилах, которые уклоняются со своего пути.

Несколько странным выглядит в этой связи высказывание нашего выдающегося атлантолога, ныне покойного Н. Ф. Жирова, что «Платон не дает никаких указаний или хотя бы ничтожных намеков на то, что Атлантида погибла вследствие космической катастрофы». Ведь еще до того, как было впервые упомянуто название острова, жрец счел нужным изложить свою теорию вселенских катаклизмов! Думается, это не случайно. Служитель богини Нейт тоже строил гипотезу по поводу события, случившегося за… девять тысяч лет до его рождения. Иначе его разговор с Солоном трудно истолковать.

«У вас же, — продолжает свой рассказ жрец, — и у других каждый раз, едва лишь упрочится письменность и другие средства, нужные городам, как опять через известное число лет, будто болезнь, низвергся на вас небесный потоп и оставил из вас в живых только неграмотных и неученых; так что вы снова как будто молодеете, не сохраняя в памяти ничего, что происходило в древние времена… Вы помните только об одном земном потопе, тогда как их было несколько…»

И вновь удивительное откровение, которому не было воздано должное! Оно превосходно объясняет тот твердо установленный, но противоречиво толкуемый факт, что легенды о потопе существуют у многих народов, разделенных веками и океанами. В самом деле, о потопе, погубившем, кроме всего прочего, города Эриду, Баб-Тибира, Ларак, Сиппар и Шуруппак, повествуют клинописные таблички шумеров. Археологические раскопки не только обнаружили следы наводнений, но и вновь подарили миру три из перечисленных выше центров «допотопной» цивилизации. Библия, кстати сказать, близко перекликается с шумерийскими источниками. Сходные описания можно обнаружить в древнеегипетских папирусах, в обширной ведической литературе на санскрите, в кодексах ацтеков. О том же повествуют сказки и легенды жителей островов Океании и тропической Африки, северо- и южноамериканских индейцев, исландские саги.

Попробуем сопоставить некоторые из этих, надо признать, весьма разнородных сведений.