Драконий родич - [3]

За отрогом холма скрывался невидимый с дозорной вершины и куда больший по размеру «настоящий» дом — выстроенный из камня холд Наталона, главного горняка кемпа. К северу от него располагался чуть меньший по размеру, но не уступающий по качеству дом арфиста.

А почти сразу за жильем арфиста, угол которого был виден с дозорного пункта, склон холма — отрог западной горы — резко сворачивал, открывая вид на равнину. Она плавно повышалась к горному пику, венчавшему другое всхолмье, ограничивающее долину на расстоянии примерно двух километров от вышки. В двухстах метрах от изгиба и в ста метрах к западу от вершины, на которой постоянно дежурили дозорные, находился вход в шахту.

Каждый из мальчиков знал долину как свои пять пальцев, невзирая на то, что ее облик с каждым днем менялся, а Киндан прожил здесь всего лишь шесть месяцев. Поэтому открывавшийся внизу живописный вид нисколько не занимал их. Сегодня их не интересовали даже приготовления к свадьбе, хотя ни один, ни другой не видели такого ни разу в жизни. Оба мальчика, не отрывая глаз, рассматривали караван торговцев, неспешно огибавший озеро далеко внизу.

— Где Террегар? — спросил Зенор. — Ты его видишь?

Киндан прищурился и поднес ладонь ко лбу, козырьком прикрывая глаза от солнца. Честно говоря, всё это делалось ради красивой позы, поскольку расстояние было еще слишком велико, чтобы разглядеть и узнать одного человека в целом караване.

— Не знаю, — раздраженно ответил он. — Но я уверен, что он где-то там. — Зенор рассмеялся.

— Ну, уж конечно, он должен там быть. Он ведь знает, что с твоей Сие лучше не шутить. А то ведь возьмет да прибьет на месте.

Киндан одобрительно присвистнул.

— А может, лучше тебе сбегать и сказать Наталону? — спросил он.

— А чего это мне? — вскинулся Зенор. — Я часовой, а не бегун.

— Осколки! — простонал Киндан. — Зенор, я уже совсем забегался. — Он понизил голос, как будто кто-то мог их подслушать, и добавил: — Ведь ты же сам знаешь, как сильно Наталон ждет этой новости.

Глаза Зенора широко раскрылись.

— О да, я знаю! Все знают, что он надеялся, что твоя Сие останется в кемпе.

— Точно, — согласился Киндан. — Так что, сам понимаешь, как он разозлится, если услышит об этом от меня.

— Да брось ты, Киндан, — ответил Зенор. — Ведь есть и хорошие новости, не только плохие: помимо свадьбы, приближается целый караван.

— Который он должен принять и устроить, — парировал Киндан. Он немного помолчал и тяжело вздохнул. — Ладно, если уж ты так настаиваешь… — Он сделал еще одну драматическую паузу и сурово взглянул на младшего друга. — Только Сие сказала, что сегодня вечером я должен вымыть Даска.

Зенор прищурился, что-то прикидывая в уме.

— А если я сбегаю, ты позволишь мне помочь купать стража порога?

Киндан усмехнулся:

— Ага!

— Позволишь? — с надеждой переспросил Зенор. — А твой папа не рассердится?

Киндан решительно покачал головой.

— Не-а. Если не узнает, то не рассердится.

От ощущения близости запретного плода глаза Зенора сразу загорелись.

— Ладно, я сбегаю за тебя.

— Отлично.

— Конечно, мыть стража порога — совсем не то, что чистить дракона, — пробормотал Зенор.

Каждый ребенок на Перне втайне от взрослых лелеял мечту о Запечатлении дракона, о том, как станет всадником, телепатически связанным с огромным огнедышащим защитником Перна. Но драконы, похоже, предпочитали детей из Вейров: из холдов и цехов вышли лишь немногие всадники. И ни один дракон никогда не посещал Наталон-кемп.

— Знаешь, — продолжал Зенор, — я их видел.

Все обитатели Наталон-кемпа знали, что Зенор видел драконов; это был его любимый рассказ. Киндан с трудом подавил стон и заставил себя издать ободряющее мычание: он надеялся, что Зенор не станет слишком долго рассиживаться, а то как бы Наталон не подумал, что рассыльный, или, как его обычно называли, бегун, не торопится. А потом он может и вспомнить, кто был назначен бегуном на этот день!

— Они были такими красивыми! Летели совершенно ровным клином. И поднимались всё выше и выше. Их было хорошо видно: бронзовые, коричневые, синие, зеленые… — Зенор полностью ушел в свое прекрасное воспоминание, и его голос понизился до шепота. — И они казались такими мягкими…

— Мягкими? — недоверчиво перебил Киндан. — Как они могли казаться мягкими?

— Ну казались, и всё тут! Не такие, как страж порога твоего отца!

Киндан счел эти слова оскорбительными для Даска и вскипел от гнева, но всё же беспощадно подавил чувство негодования, не забывая о том, что Зенор согласился бегать вместо него.

— Ну что, караван приближается? — спросил он, вкладывая в вопрос неприкрытый намек.

Зенор поднял голову, кивнул и опрометью припустил вниз с дозорной вершины.

— Ведь ты не забудешь, правда? — крикнул он на бегу через плечо.

— Никогда! — отозвался Киндан.

Он пребывал в полном восторге от пришедшей ему в голову идеи разжиться помощником, благодаря чему он, конечно же без труда, справится с особо тщательным купанием в ночь перед грандиозной свадьбой единственного стража порога, оставшегося на угольной шахте.

У подножия холма, после долгой пробежки вниз по склону, Зенор приостановился и посмотрел назад, туда, где наверху стоял в дозоре сменивший его Киндан. В долине было заметно теплее, и воздух казался более плотным, частично от испарений, поднимавшихся с полей, а частично от дыма, уже повалившего от очагов кемпа. Немного отдышавшись, он отправился на поиски Наталона. Прежде всего он решил подойти к самой большой толпе народу, резонно рассчитывая, что предводитель кемпа будет именно там. И оказался совершенно прав.