Дракон в ее теле - [21]

О нет! Ровно на том месте, где мы разговаривали с Геррардом! Бедная моя репутация… И сколько насмешек мне предстояло выслушать в будущем от Мэди! Ну почему, почему она там?!

– Вы не очень любите свою сестру? – услышала я голос советника. – Мне показалось, она действительно переживает за вас.

Он как раз принес мне сапоги и поставил рядом, намекая, чтоб я обула принца.

– Переживает – да. Но, как только ситуация прояснится, Мэди будет первой, кто начнет отпускать шпильки в мой адрес. И поверьте, хорошего в этом мало.

Я закончила с обувью и выпрямилась, посмотрев на советника в ожидании дальнейших распоряжений.

– Эра Марианна, – Геррард сделал шаг вперед, протянул руки и осторожно поправил шейный платок на принце, – вам не нужно переживать о своей сестре сейчас.

– Почему? – Я опасливо наблюдала за выверенными движениями пальцев советника.

– Во-первых, потому, что шпильки – это не так страшно и можно шутить в ответ, – он чуть улыбнулся, словно и сам уже придумал какую-то колкость. – А во-вторых, ситуацию еще нужно прояснить, а это может потребовать много наших сил, времени и терпения.

– Что?

– Этой ночью вы имели неосторожность гулять по замку в гордом одиночестве. – Советник закончил с моим облачением, отступил и посмотрел прямо мне в глаза.

Я почувствовала, что краснею, но не сдалась:

– И что? Можно подумать, я первая решилась осмотреть замок ночью. Не все же потом с принцем телами меняются.

– Не все, – миролюбиво согласился эр Геррард, – но и не каждый из них рвется в закрытые двери, пугает заговорщиков и падает на принца, поджигая все вокруг к чертовой матери!

Последнее он проговорил громко и с нажимом.

– А нечего было меня пугать! – тоже не осталась в долгу я. – Маги огня очень вспыльчивые, и контролировать это не всегда просто. Так что…

Я придумывала, как еще оправдаться, но советник меня прервал:

– Так что мне остается только поблагодарить вас. Какими бы ни были ваши мотивы, вы, безусловно, спасли Максимилиана от некой напасти. Поэтому предлагаю действовать в дальнейшем согласованно, разумно и доверительно. Я должен понять, что за ритуал проводили злоумышленники, и помочь вам. Для этого прошу от вас послушания, откровенности и максимальной осторожности.

– Хорошо! – пылко согласилась я. – И давайте постараемся разобраться со всем этим побыстрей?

– Вы побледнели. Что-то чувствуете? – встрепенулся советник. – Вам плохо?

– Да. Очень плохо. – Я осторожно скрестила ноги и пожаловалась: – Он хочет в туалет! Умоляю, вытащите меня отсюда.

Лицо Геррарда чуть вытянулось, а руки безвольно повисли вдоль тела, как плети.

– Сильно? – только и спросил он.

И как-то сразу по выражению лица и интонации я поняла: этот тип может пойти за мной даже в уборную, чтобы проследить, не повредила ли я наследию страны. Нет, такого позора мне не вынести!

– Я потерплю!

– Хорошо, – Геррард так громко облегченно вздохнул, будто его только что помиловали, – тогда давайте поспешим.

Советник резко развернулся и припустил прочь, командуя на ходу:

– Не отставайте, держитесь чуть высокомерно, гордо, но не вычурно.

Я за ним едва поспевала. Не имея привычки ходить быстро, теперь вынуждена была спешить, нарушая устои, заложенные в голове с детства. И если сначала чувствовались лишь неудобство и неловкость, то чуть позже обнаружился по-настоящему положительный момент: ходить в мужском костюме оказалось гораздо легче, чем в платье с тремя слоями одежды и корсетом.

Охранник у двери его высочества проследил за нами с плохо скрываемым любопытством. Я очень старалась выглядеть максимально мужественно, горделиво и не чопорно, но, как только задумалась, что для этого нужно делать, растерялась. Теперь я не знала, куда деть руки, как смотреть на окружающих и что вообще говорить. Уже потом поняла, что молчание было бы лучшим решением.

– Мы уходим! – сказала я мужчине у двери. – Будь начеку!

– Есть быть начеку, – вытянулся по струнке стражник. Глаза его при этом стали круглыми от удивления.

– Ваше высочество, – Геррард остановился, пропуская меня вперед и глядя так, будто хотел спалить живьем, – думаю, нам стоит поторопиться.

– Да, да. – Я постаралась нащупать подол юбки, чтобы поспешить. Не обнаружив его, уставилась на костюм принца и разгладила ткань сюртука.

Советника перекосило.

Я зачем-то еще раз кивнула и быстро пошла вперед. Совсем недавно я читала, что у волевого человека и походка соответствующая: решительная, размашистая. А принц наверняка волевой.

– Что вы делаете? – Геррард, следовавший за мной по пятам, говорил с плохо скрываемой злостью. – Зачем так колошматить руками? Вы же не мельница, ей-богу. И ноги не надо так расставлять – ощущение, что у принца что-то застряло в…

Он умолк и чуть подотстал.

Я позволила себе более ровную походку и с удивлением обнаружила, что достоинство не мешает. До этого очень боялась нечаянно его зажать ногами – все-таки надежда всей страны, надо беречь.

– Так лучше, – тихо донеслось сзади, но не успела я обрадоваться похвале советника, как прямо на нас выскочила та самая бедовая девица – как ее? Лорен!

Придерживая юбки и неприлично часто дыша, она встала на пути принца и запричитала: