Дракон на пьедестале - [4]

– Мы сами предложили Хамфри взять с собой мальчика, – объяснил повелитель зомби. – Мы жили в их замке десять лет, но, когда родился Хамфгорг, нам пришлось подумать о собственном жилье. Они когда-то терпели наших детей. Пришел наш черед терпеть.

– Всего на несколько часов, – раздался мягкий голос хозяйки. Айрин и забыла о Милли – вот что значат восемь веков бесшумно-невидимого существования.

– Можем начать совет без Хамфри, – решил Дор. Для главы государства просто недопустимо столь продолжительное безделье! – Мы посвятим его во все подробности, когда он прибудет. Хамфри ведь уже дал какой-то совет, хотя смысл его не совсем ясен.

– А с советами Хамфри иначе и не бывает, – пробормотала Айрин. – Они не лучше каких-нибудь видений.

– Это верно, – согласился повелитель зомби. – Обратимся к делу – некий дракон...

– Дракон! – воскликнула Айрин, выпрямляясь.

– Да, дракон. Выбрался из своей берлоги в населенные людьми области и всячески там бесчинствует. Мы предприняли обычные охранные меры, мои зомби постоянно несут дежурство, но это исключительно злобная тварь, она идет напролом. Нужны более сильные средства...

Айрин еще раз облегченно вздохнула – это явно не тот дракон, что ей привиделся.

– В арсенале замка Ругна есть разнообразные сильные волшебства, – сказал Дор. – Но Хамфри предупредил, чтобы избегали мощного оружия. Мы в недоумении. Против грубого животного, само собой разумеется, нужны грубые меры.

– Предполагаю, что... – начал было Арнольд.

И тут прозвучал рев, такой жуткий, что Айрин похолодела. От этого рева стены содрогнулись и пол заходил ходуном.

– Говорила же, чтоб не дразнили страшилку! – подскочила Милли и стремительно выплыла из комнаты.

– Страшилку? – спросила Айрин, подняв зеленую бровь. Звук был просто потрясающий!

– Страшилки живут под каждой детской кроватью, – извиняющимся тоном объяснил повелитель зомби, – но нам достались особенно чувствительные. Их так легко обидеть. А дети дразнят страшилок – раскачивают ногами перед их носом, а когда мохнатая лапа уже готова схватить, поднимают ноги. Обливают их разными пахучими жидкостями. В общем, разное творят. Мы считаем, что нельзя себя так вести. Мы хотим научить детей уважительно относиться к волшебным существам. Они того заслуживают.

Айрин подавила ухмылку. В детстве под ее кроватью тоже обитал страшилка. Айрин прыгала в постель – не потому, что любила поспать, а потому, что боялась этих самых мохнатых лапок, всегда готовых ухватить за лодыжки. Когда она выросла, страшилка куда-то подевался. Айрин даже стала сомневаться, существовал ли он вообще. Но недавно ее дочь Айви заявила, что видела страшилку у себя под кроваткой. Айрин заглянула туда, но ничего не нашла. Айви попросту придумала, что видела нечто. Нет, настоящий страшилка, тот, которого в детстве боялась Айрин, наверняка умер. От старости. Но странно: хотя маленькая Айрин когда-то ясно видела страшилку, ее родители делали вид, что под кроватью никого нет. Почему тогда, в те годы, взрослые отказывались признавать, что страшилка существует, хотя он был на самом деле, а теперь ее собственная дочь, наоборот, притворяется, что видит существо, которого нет и быть не может? В общем, страшилки ей никогда не нравились. По ее мнению, они сродни драконам и полушкам. То есть существам, без которых в Ксанфе было бы гораздо спокойнее.

– А не может ли это нечто, обитающее под кроватью, взобраться на кровать? – спросил Арнольд, которого вопрос чрезвычайно заинтересовал. – Кентавры не спят на кроватях, поэтому я незнаком с этой разновидностью чудовищ.

– Нет, страшилки из-под кровати не имеют такой привычки, – объяснил повелитель зомби. – Они не могут покинуть берлогу. Яркий свет для них губителен. Страшилки обитают там, где темно. Ночью им полагается вылезать из берлоги, но и тогда они не спешат. Разве что уж очень припечет. В безопасности они чувствуют себя только под кроватью.

И Айрин догадывалась почему. Поймай она такое созданьице, уж оно отведало бы метелки!

– Так почему же Хамфри запретил обижать дракона? – спросила королева у Арнольда.

– Да, я начал говорить об этом, – сказал кентавр. – Напомню, что действие или бездействие добряка Хамфри всегда имеет веские причины. Если, по его мнению, этот дракон какой-то необычный, надо послушаться и не убивать его. Убийство дракона в данном случае может нанести непоправимый вред Ксанфу.

– Но это же просто дикое чудовище! – недоуменно воскликнула Айрин. – Таких в Ксанфе пруд пруди!

– Драконы бывают разные, – заметил кентавр. – Как и гуманоиды – от огров до эльфов. Есть драконы умные.

– Но этот не из их числа, – сказал повелитель зомби. – А если он и умный, то не спешит обнаружить свой ум, просто бродит вокруг, круша все на своем пути.

– Странно, – пробормотал кентавр. – Думаю, надо дождаться Хамфри, который нас просветит. А скажите, добрый волшебник всегда так опаздывает?

– Хамфри закон не писан, – улыбнулся Дор. – Он живет по собственному разумению, не обращая внимания на разные мелочи...

– Такие, как встреча волшебников Ксанфа, собравшихся, чтобы обдумать, как одолеть бедствие, – язвительно добавила Айрин. – Бедствие, которое, кстати, ширится потому, что Хамфри запретил использовать сильные средства.