Дракон. Книга 3. Иногда они возвращаются - [28]

— Нет, Дюша, не надо, — улыбнулся в ответ Чижиков. — Палками я вполне управлюсь.

Официантка протянула ему и Борну по еще одному увесистому меню, и Котя погрузился в изучение прелестей китайской кухни. Шпунтик чинно сидел на свободном стуле и с любопытством озирался вокруг. Пахло непривычно. За соседними столами смеялись и звенели стаканами. Тихо играла музыка. Желания удрать пока не возникало. Подошла официантка с чайником, налила чаю в стоявшие на стеклянном круге чашки.

— Это что, угорь? — спросил у нее Чижиков, ткнув пальцем в соответствующую картинку в меню.

— Угорь, — подтвердила девушка, застыв за его плечом в полной готовности принять заказ. — Пятьдесят восемь юаней за цзинь[7]. Берете?

Котя полистал меню еще — яркие цветные фотографии демонстрировали бесконечное и крайне соблазнительное разнообразие местной кухни — и сдался.

— Дюш, а Дюш… — Позвал он через стол. — Давай заказывай ты. Я в этом совсем ничего не понимаю, но выглядит все крайне вкусно. У меня начался уже процесс слюноотделения. — Чижиков посмотрел на принюхивающегося к запахам Шпунтика. — И у него тоже. Только угря закажи обязательно. Интересно же!

— Ладно, — с готовностью согласился Громов. — Надеюсь, вегетарианцев среди нас нет? отлично, тогда ударим по мясу.

Он подозвал официантку к себе. Борн аккуратно покрутил стеклянный круг, и к ним с Котей подплыли чашки с чаем.

Под жизнерадостное гудение Дюши, излагавшего суть заказа официантке: «Вот это, это и это, битых огурцов, угорька на пару цзиней, а еще лягушек, только покажи, что свежие, баранину… Это баранина? Ага, баранину… Которая тут свинина? Ага, эту и эту… И вот такую бутылочку… Да, и пива три кружки. Циндаоского…» — Котя, потягивая горячий зеленый чай, повернулся к Борну.

— Знаешь, — сказал он раздумчиво, — я верю, что ты крутой и все такое, но про пограничников и посольского дядьку ты мне все равно объясни. Вот так, просто и доходчиво, как дурачку деревенскому. Без загадок. Притомился я что-то от загадок.

— Объясняю, — тут же согласился Борн. — Смотри, что мы имеем. С одной стороны, тебя утром пытаются не пропустить через китайскую границу, потому что ты ее якобы уже пересек. Хотя ты не пересекал. С другой — вечером к тебе подходит человек из посольства, который демонстрирует с тобой знакомство и которого ты якобы просил навести, как я понял, справки о покойном деде. Но ты человека этого не знаешь и ни о чем таком его не просил. Верно?

— Верно, — согласился Чижиков с очевидным. — И из этого следует, что я идиот?

— Ничего подобного я не говорил, — мягко улыбнулся Борн. — Я сказал, что ты невнимательный. Ну сам подумай: что первым приходит на ум? Что ты, ничего про то не зная и ведать не ведая, прилетел в Пекин неделю назад и озадачил посольство поисками.

— Все, что я могу предположить, это — полный бред, — прогудел покончивший с заказом и свернувший очередную сигаретку Громов. — Потому что наше посольство вряд ли будет кого-то там искать по чьей-то там просьбе. Наши посольские и пальцем не пошевелят ради простого российского человека с улицы.

— Неужели? — покосился на него Борн. — Предположим. Я не в курсе. Пусть так, но тогда еще интереснее получается: ты, — он повернулся к Чижикову, — мало что прилетел сюда неделю назад, так еще и обладаешь достаточным весом, чтобы заставить посольских суетиться. Такие дела.

— Слушай… — Котя допил чай и звякнул чашкой о стеклянный круг. Вздохнул. — У меня в голове полный бардак, я не спал, устал, а ты своими загадочными рассуждениями только увеличиваешь в моем организме мировую энтропию. Пропускай детали и переходи к выводам.

Официантка принесла пиво.

— А я вот понял, к чему Алексей клонит! — прогудел Дюша, раскурил самокрутку и взялся за кружку. — Он ведет к тому, что у тебя, брат, есть двойник, и двойник этот уже неделю как в Пекине орудует. Я прав?

— Ну… да, — кивнул Борн. — В общем и целом правы.

— Да ладно! — Громов поднял кружку. — Давай уже на «ты». Мне так проще. За знакомство!

— Хорошо, — легко согласился Борн. — За знакомство!

— Слу-у-ушай, брат, — оживился Громов, отхлебнув пива и уставившись на Котю. — А у тебя случайно братика-близнеца нету?

— Да откуда! — Чижиков, пораженный словами Дюши, тоже потянулся к кружке. — У меня из родственников — один кот остался…

«И дед», — подумал он про себя, а потом его мысли пошли вразнос. Двойник?! Как это?.. Как это возможно?! Да ну, ерунда… Но… как иначе объяснить происшествие на границе и поведение лысого незнакомца? А может, это очередные выкрутасы Ники, какие-нибудь новые эксперименты со временем или, как она говорит, очередное вмешательство в хронопоток?

— Кстати, о посольстве… — прервал Котины размышления Громов. — Если вы посмотрите направо, то вон за тем столом увидите некоторых тамошних сотрудников, например советника Высокова.

Чижиков машинально повернулся в указанном Дюшей направлении и среди десятка людей, сидевших за большим круглым столом и оживленно меж собой переговаривавшихся, вдруг углядел одного хорошо знакомого человека… Нет, не может быть! Котя всмотрелся. Ошибки не было: за столом сидел… советник Гао, облаченный в серый европейский костюм, при белейшей сорочке, по которой узкой змеей вился темно-синий галстук. Соседка советника, женщина лет пятидесяти, в цветастом платье и с кучей немыслимых бус, о чем-то спросила его, тыча палочками в замысловато изогнувшуюся на блюде рыбину. Гао ответил, поднял взгляд — и Котя встретился с ним глазами. Наверное, с секунду Гао спокойно смотрел на Чижикова, а потом кивнул ему с короткой улыбкой и вернулся к разговору с соседкой.