Дракон. Книга 3. Иногда они возвращаются - [15]

— Да, конечно. Я готов. — Котя как бы невзначай положил руку на клетку со Шпунтиком. С таким расчетом, чтобы одним движением открыть дверцу, освободить кота, а там… — Спрашивайте, лейтенант Чжан.

Все зависело от того, о чем будут спрашивать. Наступал момент истины.

— Вы утверждаете, что первый раз въезжаете в нашу страну в этом году, — со странной для Коти настойчивостью повторил лейтенант. — Господин Чичжикоф, вы абсолютно в этом уверены? Подумайте. Возможно, случилось нечто такое, что вынудило вас говорить неправду, но уверяю вас: власти КНР позаботятся о том, чтобы третьи лица или даже организации, которые вынудили вас пойти на подлог, понесли заслуженное наказание. Важно, чтобы вы поняли, что находитесь под защитой правительства КНР и можете не бояться никаких злоумышленников.

— О чем вы говорите, лейтенант Чжан? — Чижиков ожидал, что Чжан будет ему туманно намекать на необходимость сдать Дракона или даже не намекать, а прямо потребует отдать предмет, но к тому, о чем лейтенант повел речь, Котя был совершенно не готов: какой подлог? Он так и спросил, и на сей раз удивление его не было деланым: — Какой подлог?

Лейтенант Чжан сокрушенно покачал головой.

— Эх, господин Чичжикоф, господин Чичжикоф…

— Но я действительно не понимаю…

— Предположим, — кивнул Чжан. — В таком случае я прошу вас, господин Чичжикоф, объяснить мне это…

С этими словами он развернул ноутбук экраном к Коте.

Чижиков вгляделся. Во весь экран раскинулось изображение разворота российского паспорта — той страницы, где фотография и имя владельца, а также соседней. С фотографии смотрел Котя Чижиков — один в один, хотя снимок был другой, как если бы Котя пошел фотографироваться не вчера, а, к примеру, сегодня. Но эту мельчайшую разницу заметить было трудно, а еще труднее было объяснить. К тому же имя и фамилия владельца совпадали точь-в-точь.

— Похоже, это мой паспорт, — помедлив, сказал Чижиков. — Хотя мой паспорт у вас в руках, лейтенант Чжан!

— Вы уверены, господин Чичжикоф, что в компьютере тоже ваш паспорт? — На мгновение Чжан забыл контролировать лицо, и Котя успел заметить явно проступившее выражение сомнения и даже недоумения. — Вы точно уверены?

— Ну как же… — Чижиков окончательно перестал понимать, что происходит. — Фотография моя, имя и фамилия тоже…

— В этом и состоит проблема, господин Чичжикоф, — слегка наклонил голову Чжан. — Потому что тот паспорт, который вы видите на экране, почти идентичен этому, — лейтенант взял со стола и показал Коте его действующий паспорт. — С той разницей, что серии и номера у этих двух документов разные. И еще: некто господин Чичжикоф законно въехал в КНР неделю назад.

* * *

— …Слушай, старик, пока суть да дело, дай-ка мне первый свиток «Илиады» полистать, — попросил Сумкин, хищно орудуя во рту зубочисткой. Это было за пару часов до пересечения границы, еще в самолете. Только что забрали грязную посуду, и у великого китаеведа, вкусившего курицы с макаронами, на сытый желудок прорезался исследовательский зуд. — До посадки еще час с лишним, надо же себя чем-то занять.

Котя посмотрел на него с сомнением: время ли?

— Ну а что? — правильно истолковал его взгляд Сумкин. — Того парня, который, по твоим словам, опасен, ты не даешь мне с самолета ссадить. Так я хоть «Илиаду» почитаю. Знаешь, старик, как говорил мой университетский преподаватель, кстати, китаец: пятнадцать минут — тоже время. И вообще, я считаю, что нельзя рисковать этим раритетом феерической важности, сосредоточивая его полностью в твоих неопытных руках неофита.

— То есть? — улыбнулся Чижиков. — Что не так с моими неопытными руками? Недостаточно цепкие?

— Да то, что история человечества недвусмысленно учит нас не складывать все яйца в одну корзинку, старик! — разгорячился Федор. — Ты вообще понимаешь своим замшелым от бездействия мозгом, обладателями чего мы стали? Нет? Так я тебе кратко и доходчиво разъясню: мы стали обладателями вещи, которой в живой природе в принципе быть не может. Исходя из всего того, что мы знаем о взаимодействии Китая с другими древними цивилизациями, старик, никакой «Илиады» у Цинь Ши-хуана быть не могло — такую простую мысль ты можешь усвоить? И ладно бы просто «Илиада», так на ж тебе — в переводе на древнекитайский! Задумайся, старик: в пе-ре-во-де! Записанная к тому же головастиковым письмом! Если в двух словах, то это — переворот в китаистике, который тянет как минимум на Нобелевскую премию!

— А Нобелевская премия — это сколько? В смысле денег? — спросил Чижиков, думая о том, как в Пекине отделаться от Борна, который наверняка станет за ним следить.

— Фу, какой ты меркантильный! — возмутился Сумкин. — Не все в этом мире измеряется деньгами, старик. Есть еще всякие вечные ценности и чистое знание. Тяга к открытиям, понимаешь? Наука. Хотя… ты прав, премия нам не помешает, — и взор его сделался мечтательным.

— Нам? — саркастически поинтересовался Котя.

— А что? — живо повернулся к нему Сумкин. — Я признаю, что ты тоже много сделал для того, чтобы это величайшее в истории открытие состоялось, а поэтому радостно возьму тебя в долю и даже согласен разделить с тобой славу. Только надо будет подумать над легендой прикрытия. Ну, типа, где мы взяли эту рукопись и все такое.