Дракон и жемчужина - [32]

Но не успели путники подняться на ноги, как услышали вдалеке голоса. Они тревожно переглянулись, вскочили и вновь начали карабкаться вверх по каменистому склону.

Может быть, от усталости, а может, от волнения, но Стэнтону Вэру этот переход показался еще труднее, чем предыдущий.

Теперь им приходилось перелезать с одного огромного камня на другой, а впереди громоздились все новые обломки скал.

Странный, необычной красоты пейзаж окружал их, но молодые люди даже не смотрели по сторонам, стремясь к одному: как можно дальше уйти от преследователей.

Стволы высоких сосен напоминали колонны из черненого серебра, их ветки, покрытые весенними светло-зелеными молодыми побегами, темнели на фоне неба словно прорисованные тушью.

Река осталась далеко позади, в воздухе повисла торжественная тишина.

Но далеко внизу раздавались едва слышные голоса. Стэнтону Вэру казалось, что они неуклонно приближаются. Ему чудилось даже, что он слышит, как преследователи палками бьют по подлеску.

«На нас открыли охоту, как на диких зверей», — с горечью думал майор.

Они карабкались по камням все выше уже больше двух часов. Но обоих не покидало ощущение, что оторваться от преследователей им не удается. Стэнтон Вэр решил, что пора искать укрытие, хотя на такой высоте уже трудно было найти подходящую пещеру.

Неожиданно среди огромных сосен перед ними вырос небольшой храм.

На мгновение путники остолбенели от неожиданности: им показалось, что это мираж, игра воображения. Но, внимательно приглядевшись, оба убедились, что это действительно очень древний храм, возможно, давно покинутый и пустующий.

Подойдя ближе, они увидели каменную лестницу, ступени которой вели к внутреннему дворику. А из него еще один пролет подходил непосредственно к дверям храма.

По периметру внутреннего дворика, словно колонны, стаяли те же могучие древние горные сосны.

Стэнтон Вэр, хорошо знакомый с принципами китайской архитектуры, знал, что за первым храмом обнаружится еще не один внутренний двор, в каждом из которых находится строение, отделенное от остальных.

Когда-то десятки монахов жили, работали и молились в этом удивительном храме почти под самым небом. А сейчас неумолимая трава кое-где уже пробивалась между камнями, которыми были вымощены внутренние дворики. Казалось несомненным, что в великолепном храме единственными его обитателями окажутся летучие мыши, свисающие с резных стропил.

Но путники надеялись найти в этом просторном, вольно разбросанном по горам строении укромное место, способное скрыть их от преследователей. Они стремительно бросились вверх по лестнице, забыв об усталости.

Молодые люди быстро прошли через дворик, шлепая сандалиями по каменному полу, и так же быстро взбежали по второй лестнице. Оказалось, что храм еще больше, чем казался сначала.

Его венчала черепичная крыша с загнутыми вверх краями и обычными для китайской архитектуры выступами по углам, призванными отгонять злых духов.

Двери, когда-то окрашенные в яркие цвета, выцвели и потрескались. Они были открыты, и Стэнтон с Цзываной несмело вошли внутрь.

Похожий на огромную горную пещеру, храм оказался почти совершенно темным и пустым. Когда глаза привыкли к темноте, молодые люди разглядели в глубине гигантскую золоченую статую Будды, сидящего в позе лотоса.

Огромные сложенные руки статуи застыли в вечном покое. А вся фигура казалась неким потусторонним видением, возникшим в усталом воображении путников.

Перед статуей на полу стояла медная чаша, в которой лежали дымящиеся палочки, распространявшие вокруг своеобразный терпко-сладковатый запах, Дым от курений поднимался вверх голубыми спиралями.

Цзывана и Стэнтон остановились, пораженные, в полном недоумении, не зная, что им делать дальше. И в этот момент услышали шаги в глубине храма. Кто-то шел к ним, ступая, судя по звуку, босыми ногами.

Стэнтон Вэр догадался, что это священник. Он сделал шаг навстречу, внимательно вглядываясь в лицо пустынника.

В то время в Китае можно было встретить два типа буддистских монахов: глуповатых, умиротворенных служителей культа, вышедших из народа, и тех, что принадлежали к древней аристократической касте ученых монахов, которых отличала глубина мысли и возвышенная созерцательность.

Стэнтон Вэр напряженно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть священника, служившего в этом уединенном храме, и моля небеса послать надежду на спасение.

Священник подошел ближе, и молодые люди с радостью заметили на его спокойном лице печать высокой духовности и возвышенной работы мысли.

Одежда его, бедная, сшитая из грубой материи, тем не менее была чиста и аккуратна. Монах смотрел на молодых людей холодным, загадочным китайским взглядом, однако в глубине темных глаз светились внимание и интерес.

Стэнтон Вэр низко поклонился и произнес:

— Мы ищем убежища, ваша святость.

Ни один мускул на неподвижном лице священника не дрогнул. Невозможно было угадать, о чем он думает.

— Я умоляю именем сокровища в лотосе, — продолжал Стэнтон Вэр.

При этом он сделал рукой тайный жест, известный лишь тем, кто обучался в крупнейших буддистских монастырях, где ламы, объединенные в собственное братство, подобное обществу масонов, хранят свои обычаи и обряды в тайне от остального мира.