Дракон и вор - [4]

Но единственное, что им оставалось, — полагаться на свои силы.

— Да, сэр, — ответил Полфир, возвращая себе самообладание.

— Все по местам, — скомандовал Чейд.

Дрейкос знал, что надежда невелика, и не сомневался — Чейд тоже это знает. Но командир был воином шонтинов, и он никогда не сдался бы без борьбы, пока хоть кто-то из команды оставался в живых.

— Приготовьтесь, — добавил Чейд. — Что бы там ни было, мы спускаемся.

Глава вторая

— Джек? Давай, парень, проснись и пой!

— Да, да, — пробормотал Джек, перевернувшись на узкой койке и натягивая на тощие плечи одеяло.

Судя по всему, было еще рано, и вставать не хотелось. Во всяком случае, он не видел причин подниматься. На планете было нечего делать, кроме как сидеть снаружи, за бортом “Эссенеи”, и рвать травинки, напоминающие голубовато-зеленых мальков. Он уже провел за этим занятием часть вчерашнего дня, и оно быстро утратило свою привлекательность.

— Давай, парень, проснись и пой, — снова раздался голос дяди.

В придачу к голосу в каюте зажегся свет. Джек натянул на голову одеяло, поплотнее зажмурил глаза и всеми силами попытался сдержать раздражение, которое частенько доводило его до беды во многих мирах. Дядя Вирджил всегда имел особое мнение насчет этой его черты. Но дядя Вирджил также имел и особое мнение о недостатке уважения Джека к авторитетам — что было довольно забавно, учитывая выбранную дядей профессию.

— Давай, парень, проснись и пой, — в очередной раз сказал дядя Вирдж.

Это было обидно — и не просто обидно. Словами “проснись и пой” обычно будят пятилетних детей, а ему уже ровно месяц как исполнилось четырнадцать. В некоторых мирах в этом возрасте он мог бы уже быть солдатом! И Джек готов был побиться об заклад, что солдат не поднимают при побудке словами “Проснись и пой! ”

— Давай, парень, проснись и пой!

— А почему я должен это делать? — прорычал Джек, пытаясь глубже зарыться под одеяло. — Что, нужно доить коров? Или я опаздываю в школу? Что?

— Там, снаружи, есть на что посмотреть, — сказал дядя Вирдж. — Давай, парень, проснись и…

— Ладно, ладно, уже встаю! — оборвал Джек магические слова, отбросил одеяло и сел, свесив ноги с кровати. От резкого движения у него слегка закружилась голова, и он сидел, протирая глаза, пока ощущение не прошло. — Может, убавишь немножко свет?

Свет послушно из болезненно-яркого стал менее болезненно-ярким. Джек осторожно приоткрыл веки.

Первым делом он увидел экран на дальней стене каюты. Обычно экран был настроен на то, чтобы показывать характеристики состояния двигателей, или текущую навигационную информацию, или какой-нибудь другую функцию корабля. Но после того как большинство систем “Эссенеи” отключились по приземлении два дня назад, он перенастроил экран на показ пышной растительности Йоты Клестиса, заполнившей пространство за люком главной шлюзовой камеры. Это напоминало окно в его комнате, хотя Джек так давно не имел нормальной комнаты с нормальным окном, что с трудом мог вспомнить, на что оно походило.

По крайней мере, экрану полагалось показывать вид снаружи. В данный момент все, что он показывал — это темноту.

Джек повернулся, чтобы посмотреть на часы, вмонтированные в переборку рядом с кроватью. Неудивительно, что снаружи ничего не было видно: на часах светились цифры 4. 57.

— Совсем из ума выжил? — возмутился он. — Пять часов утра!

— Выйди наружу, — проговорил дядя Вирдж. — Увидишь кое-что интересное…

— Да слышу я, слышу, — вздохнул Джек, натягивая джинсы, сдернутые с вращающейся вешалки. Спорить с дядей Вирджилом было то еще удовольствие. Спорить же с дядей Вирджем было неприятней вдвойне [1]. — Хорошо бы это твое “кое-что” еще кое-что и стоило.

Он вытаскивал электронный бинокль из шкафчика в шлюзе, когда дядя Вирдж внезапно прорезался снова.

— Ой-ой-ой, — послышался его голос в динамике шлюзового интеркома. — Выходи наружу, Джек. Быстро.

Хлопнул люк, и трап скользнул на землю внизу.

— Где? — спросил Джек, включая бинокль и осторожно выглядывая из люка. С момента приземления он ни разу не нарывался на серьезных хищников, но они обязательно должны были где-нибудь притаиться. Не это ли так взбудоражило Дядю Вирджа?

— Не там, — настойчиво сказал дядя Вирдж. — Наверху. Спустись по трапу и посмотри вверх, на восточную часть горизонта. Поторопись!

Скорчив гримасу, Джек нехотя стал спускаться по трапу. Если дядя Вирдж выволок его из постели специально за тем, чтобы показать какие здесь замечательные восходы или что-нибудь в этом роде, он растерзает его на части, молекулу за молекулой.

Подняв бинокль, Джек принялся рассматривать восточную часть неба.

Там действительно мелькали какие-то световые пятна. Но это был не восход. Это было космическое сражение.

— О, нет, — простонал Джек, его сердце внезапно подпрыгнуло и застряло в глотке. Космическое сражение над этим тихим, скромным, заброшенным всеми местом!

— Ты в точности повторяешь мои слова, парень, — мрачно произнес дядя Вирдж. — Когда я тебя разбудил, там было только четыре больших корабля. Я подумал, может, мы напоролись на место разборок контрабандистов?

— Жуть, — пробормотал Джек, старательно подправляя фокусировку. Рядом с четырьмя большими кораблями виднелись четыре маленьких — он едва мог разглядеть их на таком расстоянии — но сияющий свет их двигателей был легко различим. Они явно атаковали, открывая шквальный огонь, когда приближались к большим кораблям.