Дракон и раб - [14]

– Ой! – выдохнул Джек.

Дрейкос упал так, что его передние лапы уперлись в стену слева и справа от груди Джека, а задние – в песок слева и справа от ног мальчика; но хотя таким образом дракон почти не наваливался на Джека, тот все-таки почувствовал, какой Дрейкос увесистый.

– Что ты ел на завтрак? Омлет из бетона?

– Прости, – пробормотал Дрейкос, его теплое дыхание защекотало щеку Джека. – Я надеялся, что смогу помочь тебе согреться.

– Я это ценю, – ответил Джек.

Теперь, когда дракон принял трехмерную форму, в ящике стало куда тесней. Зато к'да и впрямь излучал тепло. Джек уже чувствовал, как утихает его озноб.

– Честно говоря, я очень это ценю, – добавил он. – Спасибо.

– Не за что, – ответил Дрейкос. – Я согласен с Маэрлинн – ты должен поспать, пока можешь. Так ты скоротаешь время, к тому же потом тут может стать куда холодней.

– Хороший довод. – Джек попытался устроиться поудобнее. – Увидимся утром.

ГЛАВА 6

Прошедший день выдался трудным, и это был длинный день. Сперва всякие приготовления, затем долгая прогулка из космопорта, а потом и работа взломщика... И хотя в «горячей» невозможно было устроиться с удобствами, Джек вскоре крепко уснул.

Посреди ночи он проснулся, дрожа всем телом, и обнаружил, что его чешуйчатое одеяло-к'да исчезло. Дрейкос не мог оставаться трехмерным больше шести часов; ему пришлось снова стать двумерным и распластаться на коже Джека. Завернувшись в одеяло и мысленно браня к'да за недостаток выносливости, Джек съежился в темноте и попытался снова уснуть.

Когда он проснулся в следующий раз, из-под двери «горячей» пробивался тонкий лучик света. Ночной холод рассеялся, и температура в тюрьме стала куда более сносной. Но это улучшение оказалось столь же кратковременным, как терпение дяди Вирджила во время игры в карты. Спустя несколько минут (а может, Джеку только показалось, что прошло всего несколько минут) приятное тепло превратилось в тепло неприятное.

А дальше все пошло хуже и хуже.

Скоро тонкий металл за спиной Джека нагрелся так, что стал обжигать мальчика, и он снова сложил одеяло Маэрлинн и засунул его между своей спиной и стеной.

Около полудня он задремал беспокойным сном, полным странных горячечных видений. Старые воспоминания в этом сне перемешивались с картинками из недавнего прошлого и настоящего Джека. Он видел дядю Вирджила, высокого и самоуверенного, – дядя спорил с Дрейкосом и давал уроки по взлому сейфов Газену и компании бруммг.

Этот сон сменился другим – теперь Джек увидел наемников, с которыми познакомился в отряде «Виньярдс Эдж». Сержант Гриско выкрикивал приказы, Джомми Рандольф и Алисон декламировали одну из поэм Дрейкоса, путая половину слов. Потом Джек снова очутился в каюте на борту «Чудо-звезды», но она тут же превратилась в кают-компанию «Эссенеи». Напротив него за столом сидели Корнелиус Бракстон и его жена и спорили об истории Рукава Ориона и о будущем компании «Бракстон Юниверсис», а еще – о ценах на манго на Суматре. На столе между ними стоял большой кувшин воды, всего в дюйме от руки Джека.

Мальчику вдруг послышалось, что какие-то голоса зовут его снаружи, но к тому времени у него все так перемешалось в голове, что Джек не мог сказать, проснулся ли он или продолжает спать.

Все было таким смутным и туманным, что когда дверь «горячей» открылась и бруммга приказал ему вылезти, Джек решил, что ему снится еще один сон. Он, спотыкаясь, проковылял по песку, потом по земле, поросшей клевером, прежде чем до него наконец дошло, что он и вправду находится снаружи темницы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил рядом знакомый голос.

Джек сморгнул пот с ресниц и посмотрел на женщину-исанхару с кожей, похожей на шкурку анана са. Он внезапно понял, откуда взялось это странное ощущение в локте – Маэрлинн поддерживала его, помогая идти.

– Я в порядке, – прохрипел он, пытаясь высвободить руку.

– Легче, легче, – сказала она, ни на йоту не ослабив хватки. – Сейчас ты не в состоянии идти сам.

– Я справлюсь, – настаивал Джек.

Но про себя он признал, что Маэрлинн права. Перед его глазами плясали туманные пятна, через каждую пару шагов небо и земля норовили поменяться местами. Солнце уже скрылось за лесом, и Джека охватывала неистовая дрожь всякий раз, когда ветер пронизывал его мокрую от пота одежду.

Но он был человеком, и у него была гордость. Более того, он был Джеком Морганом. Он мог справиться сам.

Маэрлинн ничего этого не понимала.

– Ох, да ладно тебе, – ворчливо сказала она. – Дай своей гордости передышку, хорошо? Кроме того, если ты свалишься, именно мне придется тебя поднимать.

Колени Джека на мгновение подогнулись, тогда он слегка сбавил тон.

– Да, – пробормотал мальчик. – Хорошо.

Он провела его внутрь длинного барака, который снаружи напоминал потрепанную версию бараков из лагеря «Виньярдс Эдж». Оказалось, что и внутри он похож на один из бараков отряда наемников. Вдоль длинных стен тянулись ряды узких коек, а у торцевой стены, там, куда Маэрлинн вела Джека, стояла пара полуразломанных столов и несколько шатких кресел. На другом конце барака, очевидно, находилась маленькая умывальная.

И еще здесь было полно рабов.