Дракон должен умереть. Книга III - [9]

Седой горец недоверчиво посмотрел на улыбающегося Генри. С момента их приезда в Риверейн он еще не разу не видел лорда Теннесси в таком хорошем настроении.

— Ваша светлость, — склонил голову Хадсон, но Генри уже снова повернулся к мальчику.

— Теперь, когда ты научился стрелять из лука, — сказал он уже серьезно, без тени улыбки, — дай мне слово, что ты сейчас же спустишься со стен и больше на них не поднимешься — хотя бы ближайшие несколько лет.

Мальчик снова смотрел на Генри своими огромными глазами. Тот предпочел решить, что это было согласие, кивнул Хадсону и Ойстеру и пошел обратно — но почти сразу услышал сзади шаги.

— Ваша светлость!

Генри обернулся. Мальчик догнал его.

— Разрешите мне остаться с вами.

— Нет.

— Я не буду стрелять. Я не буду сражаться. Просто разрешите мне остаться.

— Не хочешь возвращаться домой? — догадался Генри.

Мальчик только кивнул.

— Старший брат засмеет?

— Сестра, — мрачно поправил мальчик. — Она говорит, что все мужчины готовятся защищать город, и только я один дома сижу.

Генри мысленно выругался, но вслух только сухо заметил:

— Почему бы ей самой тогда не пойти на стены? Раз она такая решительная?

— Так она уже тут, — удивленно ответил мальчик.

— В смысле тут?

— Я вместе с ней пошел в королевские стрелки.

— Она же девушка. Как они ее взяли?

— Она переоделась мальчиком. И волосы состригла.

— Ничего себе у тебя сестра.

— Да уж, — совсем мрачно пробормотал мальчик, глядя себе под ноги.

Генри слегка усмехнулся.

— Ну хорошо. Раз у тебя в семье все такие бойкие — оставайся, — мальчик вскинул на него глаза, большие и блестящие. — Как тебя зовут?

— Джо.

На этот раз Генри посмотрел на мальчика широко раскрытыми глазами.

— Как? — медленно переспросил он, пытаясь вспомнить, как вдохнуть.

— Джо, — немного удивленно ответил мальчик. — То есть мое имя Джоэл, но все зовут меня Джо…

— Я буду звать тебя Джоэл, — наконец с трудом сказал Генри, делая глубокий вдох, и затем добавил, уже спокойнее: — Ты достаточно взрослый, чтобы называть тебя полным именем.

***

Джоэл следовал за Генри повсюду, вполне заменяя собой тень, отсутствующую ввиду пасмурной погоды. Победа над сестрой явно была одержана — во время обхода стены он заметил паренька с очень нежной внешностью, пристально следящего за ними, и краем глаза успел увидеть Джоэла, исполненного такого чувства собственного превосходства, что было совершенно непонятно, как он еще не лопнул.

А на следующий день имперцы появились под стенами города, и всем стало не до шуток. Несколько раз Генри сурово отсылал Джоэла прочь — но мальчик лишь мотал головой, не спуская своих огромных глаз с происходящего вокруг. Наконец Генри махнул на него рукой — в конце концов, у него и без того хватало забот.

Они выдержали тот день. Когда солнце село, имперцы отошли от города на безопасное расстояние. Наступила тишина — странная, тяжелая и пустая одновременно, непривычная после пульсирующего в ушах шума сражения. Джоэл попросился проведать сестру — и очень быстро вернулся. Оказалось, что ее ранили, и она лежит дома.

— Хочешь к ней? — просто спросил Генри.

Джоэл кивнул и почти сразу исчез. Весь следующий день его не было, к большому облегчению Генри, которого накануне не отпускала мысль, что если с мальчиком что-то случится, то это будет на его совести. Однако сегодня ближе к вечеру Джоэл объявился снова. Сестре было лучше, рана оказалась не страшной и только злила ее, потому что лишала возможности в ближайшее время стрелять из лука. Джоэл устал от ее раздражения и решил вернуться обратно. Генри не стал отсылать его. На стенах все было тихо.

Теперь Джоэл спал неподалеку, глубоким, спокойным сном, чистым и нетронутым, как свежевыпавший снег, а Генри сидел и время от времени смотрел вниз. Но все было тихо.

Только через мой труп

Они ошиблись насчет затяжной осады. Имперцы готовились не к ней — они готовились к новой атаке, еще более яростной, чем в первый день.

К полудню Генри сбился со счета.

Когда два дня назад армия подошла к стенам города, когда вперед выступили первые шеренги, и Хадсон отдал приказ приготовиться, Генри решил, что должен считать. Допустим, ему не удалось сдержать свою клятву, и убивать придется — но он хотя бы будет знать, сколько. И помнить.

Но в первый день он не брал в руки оружия — в этом не было нужды. Командование обороной занимало все его время, участвовать самому не пришлось — Генри не знал, испытывает он облегчение или отвращение от того, что прикрывается чужими руками.

На второй день и третий день все повторилось — и Генри понадеялся, что, быть может, клятву удастся сдержать. Да, он решил снова взять меч, он тренировался с Чарльзом — но ведь дело было не в этом.

На четвертый день стало ясно, что ничего не получится.

А к полудню он сбился со счета.

***

— Мастер Генри!

Тонкий голос прорезал шум и гвалт, разнесся над лязгом и скрежетом. Генри резко обернулся.

Джоэл бежал к нему по стене, с истинно детским умением проскакивая между защитниками города.

— Я велел тебе!.. — начал Генри грозно, но мальчик замотал головой.

— Меня прислал ваш слуга.

— Ленни?

— Да.

— А сам он прийти не мог?

— Он побежал к лорду регенту.